Достанем врага везде!
Шрифт:
Абдальазис вновь вернулся в свой блок в глубоком подземном бункере, построенном под школой недалеко от центра Бейрута, но спать изобретателю сегодня не дали. Едва голова Мадзари коснулась жесткой подушки и сетка металлической койки прогнулась под тяжестью его тела, как тут же появился посыльный и передал приказ командира срочно явиться.
Командиром был один из тех «влиятельных людей», предложивших Абдальазису работать над боевыми реактивными снарядами.
— Неверные напали на нас и хотят уничтожить как физически, так и духовно. Если первое — во власти Аллаха, то о втором должны позаботиться мы. — Благочестивого
— Я понял вас. — Изобретатель низко опустил голову, потом спросил: — Что нужно сделать во славу Аллаха и его пророка Магомета?
— Неверные не только пытаются убить нас с земли и неба, они стали угрожать нам с моря. Каждый день к порту подходят два военных израильских корабля и обстреливают город. Я хочу, чтобы ты их наказал.
— Хорошо, уважаемый, я сделаю это, — ответил Мадзари. Мозг изобретателя, привыкший к точным математическим расчетам, сейчас лихорадочно просчитывал, как лучше выполнить поставленную задачу. Усталость и сон сняло как рукой.
— Я дам тебе человека, который укажет, в каком месте встают на якорь корабли, — произнес напоследок эмир…
Изучив всю имеющуюся информацию и слив ее на свой ноутбук, Абдальазис быстро произвел необходимые расчеты, выяснив таким образом, с какой точки лучше всего ответить израильтянам. Также изобретатель понял, что для эффективности ему нужны тяжелые ракеты с боевой фугасной частью. Таких у него оставалось всего пять штук. Это количество не могло гарантировать попадание. Но это все же лучше, чем ничего.
Местом для засады был выбран остов двухэтажного отеля, стоявшего особняком у самой воды. Гостиница для любителей дешевого морского отдыха сгорела еще в первый день вторжения. Чтобы доставить туда пять почти трехсоткилограммовых болванок, боевики Мадзари использовали запряженных в телегу мулов, которых, чтобы их не засекли тепловизоры разведчиков, накрыли теплопоглощающими одеялами.
Доставка ракет, подъем на второй этаж и установка в стартовые желоба заняли весь остаток ночи. Но зато, когда небосвод только-только стал сереть, невзрачный араб мог рассмотреть свои детища.
Трехметровые промышленные баллоны из-под азота были наполнены ста килограммами мощной американской взрывчатки С-4. Они имели маршевый двигатель конструкции самого Мадзари, а в качестве стартовых использовались двигатели от снятых с вооружения итальянских противокорабельных ракет «Си киллер». Такая компоновка позволяла ракете лететь на расстояние до семидесяти километров с приличной скоростью. Этот снаряд запросто мог разрушить до основания многоквартирный дом. Только слишком тяжело было достать для этих ракет все необходимые узлы и агрегаты.
Глядя на огромные болванки, внешне похожие на авиабомбы Второй мировой войны, Абдальазис с гордостью подумал: «Когда я разработаю к ней систему управления, то назову „Карающий меч Аллаха“».
— Господин, пора уходить в укрытие, — голос молодого боевика опустил изобретателя на грешную землю.
— Да, — рассеянно кивнул ракетчик, наблюдая в выгоревший оконный проем, как утренняя дымка тумана над гладью моря тает прямо на глазах.
Они быстро спустились на первый этаж, где уже был обустроен пункт наблюдения при помощи пары военных стереотруб, нацеленных на акваторию Бейрутского порта.
Израильтяне становились на рейд с пунктуальным постоянством. Вот и в этот раз, едва рассвело, вдалеке появилась пара стремительных силуэтов стального цвета.
Артиллерийские корветы как будто специально подставлялись, развернувшись левым бортом. Корабли бросили якоря и, довернув башни с семидесятишестимиллиметровыми пушками, открыли ураганный огонь. Впрочем, для столицы Ливана, пережившего обстрелы главного калибра «Нью-Джерси» [1] , такая канонада была чем-то вроде праздничного фейерверка. Но для СМИ это звучит одинаково — корабельный обстрел.
1
«Нью-Джерси» — линкор США, главный калибр 406 мм. В сентябре 1983 г. «Нью-Джерси» встал на траверсе Бейрута, прикрывая огнем своих орудий высадку 2 тысяч американских морских пехотинцев. Залпы шестнадцатидюймовых пушек буквально сметали целые кварталы ливанской столицы.
«Восемь морских миль» — при помощи электронного дальномера Абдальазис определил дистанцию до кораблей, стоящих на расстоянии в одну милю друг от друга. Таким образом, сразу два корвета не попадали в зону обстрела; приходилось сосредоточиться на том, что ближе.
— Пора, — громко скомандовал Мадзари и кивнул стоящему рядом боевику; тот, торжествующе блеснув черными глазами, мгновенно щелкнул тумблером пульта управления, к которому тянулись провода от ракет.
И сразу же по ушам ударил тяжелый гул. С грохотом из выгоревших окон одновременно вырвались пять огромных огненных шаров.
Радары противовоздушной обороны израильских корветов мгновенно засекли групповой пуск, тут же включилась скорострельная артиллерийская система «Вулкан-Фаланкс», ловя в электронный прицел атакующие корабль болванки.
Отработав свой ресурс, стартовые двигатели отсоединились и исчезли в морских волнах. Включившиеся маршевые двигатели рванули ракетные цилиндры вперед.
«Фаланкс» плюнул снопами огня в сторону стремительно надвигающихся светлячков. Зенитные снаряды образовали огненное облако, которое в клочья разорвало одну из ракет. Горящие обломки полетели в разные стороны и, упав в воду, подняли гигантский каскад брызг.
Оставшиеся четыре ракеты проскочили огневой заслон и пошли на снижение по траектории, заданной наводчиком. Одна из ракет упала в воду, не долетев сотню метров до корабля, у следующей снаряд «Фаланкса» повредил один из стабилизаторов, и она, вильнув, ушла в сторону, описав неполную дугу, и врезалась в бетонный волнолом, взорвавшись, расцвела огненным кустом и бетонными осколками.
Две последние болванки одновременно обрушились на корвет; одна, едва не зацепив зеркало радарной антенны, ушла в воду в нескольких десятках метров. Зато последняя угодила в корму точно под артиллерийскую башню. Мощный взрыв вздыбил палубу, раскидывая лохмотья, оставшиеся от команды. Следующий взрыв сдетонировавшего артпогреба расколол корпус корабля. Корма тут же исчезла под водой, а нос, задравшись почти вертикально, стал медленно погружаться.