Достать дракона, поймать корону

Мамаева Надежда Николаевна

– Потому что у драконов часто даже в клане принято обращаться на «вы». «Ты» – привилегия для самых близких. Но что-то мне подсказывает, что речь не об этом…

– Да, – решительно произнесла я. Либо я сейчас подтолкну Йорда к тому, чтобы он меня убил, либо смогу изменить будущее. Сказать? Или промолчать? Если еще утром я была абсолютно уверена, что Йорду не стоит знать о своем будущем, чтобы не сделать его неотвратимым, то сейчас… Хотелось верить, что я все же смогла свернуть на вилку событий. Потому что, кроме веры, мне ничего не

осталось. Была не была! И я произнесла: – Дорогой, кажется, ты хочешь меня убить…

– С учётом того, что кинжал сейчас в твоих руках, это спорное утверждение, – заметил Вихрь.

– Не сейчас. Через несколько дней.

Что удивительно, дракон не посмеялся надо мной. Лишь уточнил:

– Почему ты так решила?

– Я не решала. За меня это сделало пророчество…

Произнесла и прикрыла глаза, стараясь прислушаться к себе. К будущему. Как там в безвременье? Не изменили ли направления линии судеб? Не завязались ли новые узелки? Не дрожит ли какая из нитей натянутой струной, что вот-вот готова оборваться?.. И ничего не почувствовала!

Зато Вихрь ощутимо напрягся и спросил:

– Можешь с этого момента поподробнее?

– Помнишь, сегодня утром я закричала?

– Когда тебе привиделась девушка, погибшая на кладбище от заклятия Илроя? – уточнил дракон.

Тут я и поняла: ложь – самая мелкая из монет. Дешевле гнутого медного форинта. И с ней долго не протянешь. В моем случае – даже дня не удалось. И вот сейчас мне нужно было ее разменять. Только не получу ли я на сдачу врага взамен мужа? Как дракон отнесется к тому, что я ему соврала? Но сожалеть было поздно. А отступать – некуда.

Я почувствовала, как по позвоночнику скользнула предательская капля холодного пота, как начали неметь от нервного напряжения кончики пальцев, как вдруг резко кто-то выкачал из дворцового парка весь воздух.

Тревога нарастала.

Прикрыла глаза, стараясь справиться с эмоциями, и, как заклинание, мысленно повторила: только победив свой страх, я смогу выиграть свою жизнь. Так что, Шэй, соберись.

– Нет. Не она. Я увидела собственную смерть. И убил меня ты, – выдохнула, словно обвинила, чувствуя, как подступающая нездоровая паника превращается во вполне себе здоровую злость.

– Я? – нахмурился Вихрь так, что меж бровей обозначилась морщина. – Каким образом?

– Ты на меня наплевал, дорогой супруг, – в сердцах выдохнула я.

– Фигурально?

– Буквально! Огнем, – прошипела я и мотнула головой, освободив свой подбородок из мужских пальцев.

– Ты злишься, – заметил дракон.

– Имею право. Ты меня убил.

– Пока что нет, – возразил Йорд.

– Для пифии это вообще не аргумент, – выпалила я. – Пф, подумаешь, будущее. Какая разница когда?

– Для меня – существенная, – ответил Вихрь и добавил: – Можно все же узнать детали?

Я сжала клинок, на миг окунувшись в воспоминания. Они были яркими, обжигающими, пронизывающими насквозь.

Посмотрела

вдаль, туда, где красный диск солнца опускался в пурпурные облака. Весенний закат – время, когда можно забыть о повседневных заботах, окунуться в магию цветочных ароматов и свежести, пробудившейся от зимнего сна жизни. Первые стрекозы и бабочки, что сновали весь день, в вечерний час зажигали свои крылья в последний раз, прежде чем скрыться на ночь. Птичий щебет раздавался вокруг, заполняя сумерки.

И среди царящего вокруг умиротворения были мы с Йордом. Как две натянутые струны. Как две стрелы, готовые сорваться в полет.

Мое рваное дыхание. Его подчеркнутая сдержанность. И звенящее осколками нервов напряжение между нами.

Наконец я выдохнула и начала свой рассказ. Он вышел долгим, хотя само видение длилось всего ничего – не больше пары секунд. А все потому, что один дотошный дракон задавал один уточняющий вопрос за другим.

Когда же я перешла к тому, как сбежала от своего караульного и оказалась невольной свидетельницей разговора в гостевой комнате, Йордрин и вовсе превратился в сущего дознавателя!

Когда я закончила, то глубоко выдохнула, словно освобождаясь от тяжести видения, которое пережила. Мой взгляд встретился со взглядом Вихря, и я увидела, что в его глазах нет злости.

Холод? Да! Расчет? Однозначно! Негодование? Да, и оно тоже… Да много чего, но не злость.

– Почему ты не сказала мне раньше?

– Не доверяла.

– А теперь доверяешь?

– Конечно, нет! Просто обстоятельства изменились. Точнее, это я должна их изменить…

– Мы. Мы должны, – поправил меня Йорд. – Я, знаешь ли, тоже не хочу становиться твоим убийцей. Драконов и так многие едва терпят, считая потенциальной угрозой. А твоя смерть станет шикарным поводом напасть на нас…

Политика… Одна политика. Голая логика и расчет… Я передернула плечами. Не от прохлады, которую дарили сгустившиеся сумерки. Нет. Холод поселился там, внутри, в сердце. И он был таким лютым, что вымораживал душу.

– Я буду рядом, Шэй, – вдруг произнес Вихрь и шагнул ко мне. – Всегда. И сумею тебя защитить.

Твердая, сильная мужская рука легла мне на плечо, обнимая, согревая и словно защищая от всех бед. Я прикрыла глаза. Потому что устала бояться. Потому что просто хотелось довериться. Хотя бы на миг почувствовать, что я не одна против всего мира. И тут услышала:

– Шэй, у нас все получится. Обязательно. Ведь тебе уже удалось невозможное…

– Что именно? – уточнила я, как истинная ведьма, прикидывая: где именно могла спалиться и как это заметили? Выходило, что никак и нигде, а это значит, можно было изобразить обиду. Можно… Но не хотелось.

Потому лишь запрокинула голову и посмотрела вверх: хотела заглянуть дракону в глаза, а получилось только на подбородок.

– Тебе единственной удалось одурачить мой артефакт правды, когда утром рассказывала о своем видении.