Достаточно трёх. Война души. Книга 3
Шрифт:
Пять дней я болтаюсь в свободном полёте, пять дней сдираю заживающие рубцы, мечтая умереть от заражения, или болевого шока. Я уже знаю, что мой ребёнок тоже умер, впитавшись сгустком крови в остатки штанов.
Глава 7
Проснулась в поту, лёжа на полу. Толи напилась до чёртиков и заснула, толи сползла от мучительных воспоминаний. Они вымотали всю мою душу, ослабили тело, истощили сердце. Боялась оставаться одна, и радовалась, что скоро будем на станции. Без сожаления собиралась
Шамид заслужил корабль своей преданностью, дружбой, поддержкой. Он был первым, кого я увидела после пяти дней умирания в космосе. Именно он вытащил моё истерзанное тело из капсулы, отнёс в медицинский отсек, привязал к кровати, чтобы я не могла сдирать с себя рубцующуюся кожу. Сидел со мной, пока я билась в истерике, кормил, заставляя глотать еду, когда я чахла в апатии. Умоляла его оставить меня, но он задался целью заставить жить. Именно его слова достучались до гниющего от смерти мозга, помогли нащупать цель и начать неполноценную, но понятную жизнь. Именно благодаря его поддержки, протянула эти семнадцать лет, мстя, уничтожая, истребляя убивших моих мужей и двести сорок шесть человек, нёсших службу на Мирто.
А теперь я захотела домой, утонуть в объятиях матери, ощутить поддержку и заботу отцов, познакомиться с сёстрами и племянниками, окунуться в семейное тепло. Наверное, должно было пройти время, чтобы решиться вернуться, ступить на твёрдую землю и перестать мечтать о звёздах.
К вечеру мы подлетели к станции Намистор, являющейся моей отправной точкой, сначала отправив на Мирто, теперь на Ганзалеон. Простившись с командой, первым звездолётом улетела домой, ничего не сообщив родителям. Не хотелось, чтобы меня встречали всем селением, дёргая расспросами. Хотелось тишины, спокойствия и пары дней одиночества в комнате, где нет плохих воспоминаний.
– Акмаль! Акмаль, милая! Наконец-то! – набросилась мама, голося на весь дом. – Ал! Марк! Дарт! Акмаль вернулась!
Отцы с грохотом спустились с лестницы, схватили меня в охапку и передавали друг другу, тиская, как плюшевого мишку.
– Слишком громко, – простонала я, отвыкнув от такого наплыва нежностей. – Слишком много нежности.
– Совсем забыла семейные обнимашки, командуя кораблём, – покачал головой папа Дарт, но рук не убрал. – Поешь, или сначала отдохнёшь?
– Отдохну, – чмокаю его в щёку. – К ужину спущусь.
– Хорошо. Надо всех позвать, – оживился папа Алекс. – Отметим возвращение любимой дочери.
– Не надо никого звать, – заныла. – Дайте пару дней прийти в себя, пообвыкнуться, разложить мозги по полочкам.
– Ты права, принцесса, – папа Марк взял мою сумку. – Отдохни, погуляй в саду, хочешь, съезди к океану. Успеем ещё гостей созвать. Главное ты вернулась.
Проводил в мою старую комнату, в которой ничего не изменилось. Те же золотистые стены, та же белая мебель, зелёные занавески и покрывало на кровати, которые так подходили к моим глазам. Открыла шкаф и обнаружила полно новой одежды.
– Мы всё время ждали тебя, – мама тихо зашла следом за мной. – Каждый год обновляли гардероб по модным тенденциям. Если не нравиться, купим новые платья. Только не уезжай больше от меня.
На этих словах мама всхлипнула, притянула к себе и заплакала. Почувствовала, что у меня
Сходив в душ, медленно ходила по комнате, поглаживая мебель и вспоминая детство. Вот эту царапину на комоде оставила катаной, стащив её в оружейной отцов. Мне тогда было лет десять, а меч длинноват для моих габаритов. От разницы в росте, слава богам, пострадал только комод и балдахин над кроватью. А об этот угол стола разбила бровь в двенадцать лет, когда подралась с Риннатом из-за кинжала, подаренного ему. Мне стало обидно, что его подарили не мне, и я просто украла сокровище у брата. Больше всех тогда испугался папа Марк, увидев кровь, стекающую на глаз. Он схватил меня на руки и истерично метался по дому в поисках остальных отцов, выкрикивая ругательства на земном языке.
Залезла в шкаф, нащупала секретку и открыла тайник с хранившейся с юности разной мелочью и дневником, в который записывала свои мечты. Открывать не стала, и так помнила их все наизусть. Они исполнились. Коряво, кратковременно, неполноценно. Новый поток слёз, и желание свернуться калачиком и провалиться в сон. Так и поступила. Залезла под одеяло, зарылась в подушку и попыталась заснуть. Мысли скакали по нескончаемой дуге. Смогу ли я адаптироваться к домашним условиям? Примут ли меня сёстры и братья после стольких лет моего отсутствия? Приму ли их я с моим нежеланием пускать кого-либо в сердце? Так много вопросов, изматывающих физически и морально. И не одного ответа, снимающего напряжение. Надеялась только на помощь родителей, на их заботу, надёжность, любовь.
Прокрутившись пару часов, засыпая обессиленная, измученная, с вернувшейся головной болью и ноющим состоянием спины.
Глава 8
По совету папы решилась провести неделю в загородном доме на берегу океана. От компании отказалась, сославшись на усталость от большого скопления народа. Просто скрыла свой страх общения с родственниками и сбежала. Не привыкла бегать от трудностей, но сейчас позволила себе такую роскошь, чтобы подумать о своём предназначении в этой жизни.
Первый день провела в слезах, вспоминая прошлое и жалея себя, на второй выбралась к воде и бродила по сверкающему, белоснежному песку, строя планы на будущее. Сидеть дома на шеи родителей не собиралась, хотя с их доходом они и не почувствуют ещё один рот в их бюджете. Обдумала предложение Шамида работать в военной академии или в лётной школе. То, что меня возьмут в оба заведения, сомнений не было. Осталось определиться, кого я хочу учить, девушек, осваивающих звездолёты, или в основной массе мальчиков и мужчин, проходящих обязательное обучение в академии. Зная, что опыт командования альфа-самцами большой, склонялась к академии, так как не понимала, чему учить девушек. Сама только недавно поняла, что женщинам в армии не место. Нет. Не разочаровалась. Потеряла слишком много, и не переставала винить во всём себя.