Достаточно времени для любви, или жизнь Лазаруса Лонга
Шрифт:
– Оно содержит несколько тысяч слов, Лазарус, однако семантически очень коротко. Вы хотите начать с резюме?
– О'кей, начнем с него.
– Дора желает знать, где вы находитесь и когда придете повидать ее.
Все прочее – звукоподражание, семантическое "ничто", но насыщенное эмоциями в высшей степени, а также ругательства, бранные слова и оскорбления на нескольких языках...
– О Боже...
– ...в том числе на одном неизвестном мне. По контексту и употреблению понятно, что смысл этих слов тот же – только еще
– Дора опять взялась за арабский. Айра, дело обстоит гораздо хуже, чем я предполагал.
– Сэр, следует ли мне воспроизвести звуки, отсутствующие в моем словаре? Или вы желаете выслушать сообщение целиком?
– Нет, нет, нет! Минерва, разве ты умеешь ругаться?
– Лазарус, у меня никогда не было такой необходимости. Но мастерство Доры меня потрясло.
– Не осуждай ее: Дора попала в скверное общество – в мое то есть еще очень юной.
– Могу ли я переписать сообщение в постоянную память? Чтобы уметь ругаться, когда понадобится?
– Я не даю разрешения. Если Айра пожелает научить тебя ругаться, он может сам это сделать. Минерва, можешь ли ты соединить меня по телефону с моим кораблем? Айра, лучше это сделать прямо сейчас – хуже не станет.
– Лазарус, если вы хотите, я могу устроить стандартный телефонный разговор. Но Дора могла бы переговорить с вами прямо по дуо, которым пользуюсь я.
– О! Отлично!
– Подключить к голографическому сигналу? Или вы хотите ограничиться только звуком?
– Достаточно звука... более чем достаточно. Ты тоже будешь следить за разговором?
– Если вам угодно, Лазарус. Но, если вы хотите, разговор может состояться приватно.
– Не отключайся, возможно, мне понадобится рефери. Включай.
– Босс? – Такой голос мог бы принадлежать застенчивой девчонке с тощими коленками, без грудей и с огромными трагическими глазами.
– Я здесь, детка, – отозвался Лазарус.
– Босс! К чертям твою тощую, проклятую душонку! Что это значит? Сам куда-то сбежал, а мне ни слова! Из всех твоих вонючих, грязных...
– Заткнись!
Застенчивый девичий голос снова нерешительно произнес:
– Да-да, шкипер.
– Куда, зачем, когда и па сколько я тебя оставлю – не твоего ума дело. Твое дело – водить корабль и содержать дом в порядке.
Я услыхал, как кто-то шмыгнул носом, словно утирая слезы.
– Да, босс.
– Я полагал, что ты спишь. Ведь я сам укладывал тебя.
– Меня разбудила странная леди.
– По ошибке. Но ты была с ней груба.
– Да... я перепугалась. Действительно, босс, я проснулась, решила, что вы вернулись домой... но нигде не нашла вас. А она пожаловалась? – Она передала мне твое послание. К счастью, твоих слов она не поняла – по большей части. Но я понял все. А что я говорил тебе о том, что нужно быть вежливой с чужими?
– Извините, босс...
– Извинениями сыт не будешь. А теперь, восхитительная Дора, слушай меня. Я не сержусь, тебя разбудили по ошибке... ты была испугана и одинока, поэтому забудем обо всем. Но ты больше не должна так разговаривать, тем более с незнакомцами. Эта дама мой друг и хочет стать другом и тебе. Это компьютер.
– Действительно?
– Как и ты сама, дорогуша.
– Значит, она не могла повредить мне? Я-то уж решила, что она забралась внутрь меня и чего-то выискивает. И я начала звать вас.
– Она не только не могла тебе повредить, она не хотела этого. – Лазарус чуть возвысил голос: – Минерва! Включайся, дорогая, и объясни Доре, кто ты.
Зазвучал спокойный и умиротворяющий голос моей подруги:
– Дора, я – компьютер. Друзья зовут меня Минервой. Надеюсь, что я разбудила тебя. Я бы тоже перепугалась, если бы меня разбудили подобным образом.
Минерва ни разу не засыпала за все сто лет, которые существует. Отдельные ее части отдыхают по какой-то неизвестной мне схеме... но как целое она бодрствует. Или же просыпается в том миг, когда я к ней обращаюсь.
– Здравствуй, Минерва, – ответила корабельная машина. – Извини, что тебе такого наговорила.
– Если ты и сказала что-то, я ничего не помню, моя дорогая. Я слушала послание, которое передавала твоему шкиперу. Но теперь оно уже стерто из памяти. Что-нибудь личное, я полагаю?
Говорила ли Минерва правду? До встречи с Лазарусом я бы осмелился утверждать, что эта машина лгать не умеет, теперь я уже не уверен в этом. – Рада, что ты стерла его, Минерва. Жаль, что я позволила себе такие слова. Босс просто рассвирепел...
Тут в разговор вмешался Лазарус:
– Отлично, отлично... хватит. Ври, ври, да в меру разумей. А теперь будь хорошей девочкой, отправляйся спать.
– А это необходимо?
– Нет, ты не обязана даже переходить на режим замедления скорости. Но я смогу повидать тебя и переговорить только завтра к концу дня. Сегодня я занят, а завтра буду подыскивать себе квартиру. Если хочешь – бодрствуй и дури себя чем угодно. Но учти, если ты сочинишь какую-нибудь небылицу, чтобы вызвать меня, – отшлепаю.
– Фу, босс, вы же знаете, что я такими вещами не занимаюсь.
– Я знаю, что такое за тобой водится, разбойница. Если ты станешь отвлекать меня пустяками, пожалеешь. Уважительными причинами считаются только взлом и пожар, но если я выясню, что ты сама устроила поджег, пеняй на себя – получишь вдвое. Дорогуша, ну почему ты не можешь спать, хотя бы когда сплю я сам? Минерва, можешь ли ты известить Дору, когда я лягу спать? И проснусь?
– Безусловно, Лазарус.
– Но это не значит, Дора, что ты имеешь право беспокоить меня, когда я встану. Только если возникнет реальная опасность – и никаких неожиданных тренировок. Я сейчас не на борту, и у меня много дел. Э... Минерва, какими способностями к времяпровождению ты обладаешь? В шахматы умеешь играть?