Достояние Англии. Книга 1. Тайна испанского манускрипта
Шрифт:
И Эрроу посмотрел на Томаса, который ответил несколько смущённо:
– Вы совершенно правы, сэр. Горизонтальные движения руки по полотну или бумаге очень трудно сделать ровными. Правша, при быстром движении карандаша слева направо обязательно уведёт руку вниз, а левша при движении справа налево точно так же опустит линию. И диагонали на картине считаются неравнозначными.
Всё время, пока Томас говорил, Эрроу улыбался, не отрываясь, а в конце сказал, как прокаркал:
– Режущий удар по горлу обычно приводит к смерти из-за сильной кровопотери и травмы гортани, трахеи и пищевода… При рассечении сонной артерии, смерть наступает очень быстро, так как мозг лишается питания
– Больше вы ничего не обнаружили? – спросил капитан.
– Нет, – ответил Эрроу так быстро и прямолинейно, словно он не был англичанином, склонным, как и все истинные англичане, всеми силами избегать категоричных утверждений и отрицаний.
Капитан внимательно вгляделся в него. Спросил:
– А скажите, мистер Эрроу, не было ли надето на миссис Белью каких-нибудь украшений?
– Насколько я знаю, никаких украшений ни на самой женщине, ни в комнате не было. Возможно, украшения были похищены. Только непонятно, зачем надо было привязывать миссис Белью к стулу? Может, преступник или, я допускаю даже, преступники хотели от неё что-либо узнать?
– На миссис Белью мог быть браслет. На ней самой или в спальне – она с ним никогда не расставалась. Серебряный браслет с чернью и канителью, очень пышный и витиеватый, с тремя крупными негранёными изумрудами под цвет её глаз…
Брови Эрроу опять удивлённо пошли вверх. Заметив это, капитан твёрдо добавил:
– Этот браслет подарил ей я.
Эрроу ответил не сразу.
– Мне кажется, такого браслета в доме не было, – проговорил он, затянулся трубкой и выпустил дым. – И его не могли украсть слуги – тело, то есть тела, были обнаружены самим мистером Белью… Но этот браслет, конечно, может быть ниточкой. Я поспрашиваю у городских ювелиров, возможно им кто-нибудь и принесёт на продажу такую ценную вещь. Конечно, было бы правильнее о пропаже браслета дать объявление в газете, но… Учитывая всю деликатность дела…
Ловкий человек развёл длинными руками.
– Да, поспрашивайте, – согласился капитан. – Я уверен, что где-то что-то да всплывёт. Во всей природе только океан не хранит следов.
Он договорился с Эрроу о цене и заплатил вперёд, не взяв расписки. Потом друзья ушли.
Но даже после их ухода мистер Эрроу не позволил себе расслабиться. Он походил какое-то время в задумчивости по комнате, потирая бритый подбородок.
– Однако, капитан Линч – очень умён, с ним надо быть поосторожнее, – пробормотал он и внезапно, словно на него нашло озарение, остановился и воскликнул: – Но, боже мой!.. Мне-то что теперь делать?
Он рухнул в кресло, положил ногу на ногу и закрыл глаза.
Перед ним стояла непростая дилемма: сегодня ему надо было сделать два доклада о встрече с капитаном Линчем – два доклада разным своим нанимателям, причём доклады противоположного содержания. Одному, бристольскому нанимателю – устный доклад, а дальнему нанимателю – письменный. В одном докладе он должен был сообщить о серебряном браслете с тремя изумрудами, в другом – нет. И сейчас мистер Эрроу мучительно соображал, какого нанимателя выбрать. Он побарабанил пальцами по подлокотнику, внезапно распахнул глаза и передёрнул плечами от ужаса, вспомнив хищное, страшное лицо своего дальнего нанимателя. Ему-то мистер Эрроу и решил, в конце концов, доложить о браслете.
– Чёрт бы побрал мою жадность, – простонал он и медленно, словно бы нехотя, поднялся из кресла
Этим же вечером тщательно зашифрованное письмо ловкого человека тайными каналами ушло в моря Вест-Индии.
****
Капитан хотел подойти к дому Меган Белью, видневшемуся на пригорке, и не мог.
Вокруг дома стояла такая непролазная чаща леса, что он не мог найти проход не только к дому, но даже к гаражу. Он перелезал через какие-то тёмные буераки, мокрые овраги, крупные ямы, мелкие рытвины и узкие извилистые траншеи, чёрная прелая земля под ним осыпалась, он спотыкался, сползал на мокрых камнях, но упорно карабкался, цепляясь исцарапанными в кровь руками за корни растений, мелкие, крупные и не очень, и они обрывались в его руках, а ветки деревьев хлестали по лицу, осыпая холодными, пронизывающими до костей брызгами… Непроходимая чащоба из стволов и сучьев не пропускала его к дому.
А дом стоял на пригорке, светлый, сияющий, лучезарный, и капитан видел каждый его кирпичик, каждую крохотную трещинку. Двери дома были распахнуты настежь, они манили, звали войти, а он всё не мог этого сделать, как ни старался, и всё ходил и ходил по лесу кругами, и тогда он заплакал, застонал от отчаяния и проснулся…
Проснулся он почему-то с осознанием того, что ловкий человек мистер Эрроу ничего не узнает о смерти Меган Белью, как и о смерти судовладельца Трелони и его служанки. Или не захочет узнать.
Будущее показало, что в своих предчувствиях он был прав. А сейчас, закрутившись в суматохе будней, капитан решил, что ловкий человек просто не смог сыскать концов в этих преступлениях.
****
Глава 4. Звуки музыки над гаванью
…каждый картограф знает, что местонахождение любой точки на поверхности Земли определяется координатами – широтой и долготой, которые измеряют в градусах. Более мелкие деления – это минуты и секунды, но мелкие они, конечно, относительно, потому что длина одной минуты долготы или одной минуты широты равна одной морской миле и составляет целых 1 852,3 м.
Каждый картограф знает, что морская миля является основной единицей, принятой для измерения расстояний на море, и её величина зависит от диаметра Земли, потому она и получается дробная. Величина 1 минуты на карте, как известно, зависит от широты и наименьшее её значение будет у экватора, а наибольшее – у полюсов…
Поэтому капитану так важно было иметь полные координаты места с сокровищем – и минуты, и секунды, и градусы. Ещё он понимал, что, даже зная все эти цифры, отыскать точное место на карте будет весьма и весьма непросто, потому что старые географические карты страдали обидной, но вполне понятной неточностью. Тем не менее, используя последние данные морских экспедиций, он смог заполнить «белые пятна» в своей таблице.
На следующий день, когда он и Томас пришли в дом миссис Трелони, там их уже с нетерпением ждали: мистер Трелони – сгорая от нетерпения, миссис Трелони – потому что эта тема с некоторых пор волновала её необычайно, а Сильвия… Мисс Сильвия готова была слушать капитана вечером, тёмной ночью, ненастным утром и погожим летним днём, даже если тот рассказывал бы ей про устройство британского парламента. А что?.. Разве капитан был плохой рассказчик?
И сейчас капитан разложил перед собой на столе таблицу и с удовольствием потёр ладонью об ладонь.