Достояние Англии. Книга 1. Тайна испанского манускрипта
Шрифт:
– Ну, так вот, – сказал он, сияя удивительно голубыми глазами. – А теперь, дамы и джентльмены, я объясню вам, что же мы такое получили с нашими координатами… Потому что определение координат до сих пор служит камнем преткновения в мореходном деле.
Тут он остановился и внимательно посмотрел на собравшихся.
Дядя Джордж сидел нога на ногу, откинувшись на спинку кресла и вцепившись побелевшими пальцами в его подлокотники – верхняя нога его подёргивалась, причём подёргивалась в каком-то прихотливом ритме.
Миссис Трелони слушала капитана, облокотившись рукой на подлокотник своего кресла и покусывая ноготь, что случалось с нею частенько в последнее время.
Томас стоял у окна, сложив руки на груди, и с обычной странной улыбкой своей глядел на него.
А Сильвия… Сильвия подвинулась на краешек сидения, вся подалась вперёд, вся – внимание, с широко распахнутыми глубокими глазами и полуоткрытым ртом, при этом полная нижняя губка её как бы стала ещё полнее и ещё обворожительнее.
У капитана заныло сердце.
– Тогда попробую обойтись без вступления. Скажу прямо, – произнёс он и посуровел лицом. – По этим испанским координатам ничего нельзя найти.
Если бы вместо этих слов в потайной комнате разорвалась вдруг бомба, то и она не произвела бы того разрушительного действия, которое произвели на собравшихся его слова.
Дядя Джордж вскочил и опять уцепился за свой парик, миссис Трелони, наоборот, вся обмякла в своём кресле, откинувшись на его спинку, Томас расцепил руки, сделал шаг к капитану и смотрел на него теперь уже удивлённо, без улыбки. А Сильвия… Мисс Сильвия, казалось, словно очнулась и недоумённо оглядывала окружающих, собираясь что-то спросить. Только этого никто не заметил, потому что опять поднялся крик, и громче всех кричал дядя Джордж.
Капитан поднял руку и стоял так, пока шум, наконец, не стих. Потом он проговорил:
– Ну, я же поэтому и рассказывал вам так нудно, чтобы вы поняли: с одними координатами ничего найти нельзя. Вы ещё подумайте, о несовпадении навигационных инструментов того времени и нашего… Ведь тогда по астролябии ходили! Ведь прошло двести лет! А вы знаете, что старинные испанские картографы отсчитывали долготу от меридиана города Толедо? Да мы без описания маршрута и местности промахнёмся на несколько миль, если не больше. Так и будем ходить вокруг нужного места и никогда его не отыщем! А разница в скорости кораблей? Вы понимаете, что такое искать в океане остров, когда ни черта не ясно?.. Ах! Если бы тут были моряки, меня бы сразу поняли!
По мере того, как капитан говорил это, он словно бы сердился всё больше и больше. В конце своего монолога он стоял уже весь напружиненный и ощетинившийся. Увидев это, все притихли, а дядя Джордж робко спросил:
– А что же делать?
– Нам нужно описание курса корабля… А лучше описание местности, – ответил капитан.
Он полез в сундук, достал из него кусок гобелена, подошёл к окну. Пробормотал:
– Вот хотя бы что-нибудь такое… Ага!
Все ринулись к капитану, а он улыбнулся, причём глаза его стали совсем уже необыкновенного голубого цвета, и проговорил:
– Не знаю, относится ли этот гобелен к делу, но на нём видна как бы маленькая пометочка. Вот, посмотрите сюда.
И он по очереди показал всем тонкую золотную нить, которая почти совсем незаметно, маленьким пятнышком, была вплетена как раз в середине водопада.
Тут в комнату вошёл дворецкий Диллон, непостижимый в своём величии, и доложил, что к миссис Трелони с визитом пришёл лорд Грей. Миссис Трелони ахнула, но, тут же, став олицетворением английской невозмутимости, сказала:
– Простите, господа, я отлучусь… А сюда я попрошу подать чай.
На пороге комнаты она обернулась, причём лицо её приняло совсем уж просительное выражение, и прошептала жалобно:
– Только ничего без меня не предпринимайте… Сильвия, дорогая, займись гостями.
И вышла.
****
Миссис Трелони шла в гостиную, вся сгорая от нетерпения: во-первых, приход лорда Грея оторвал её от исключительно важного дела, во-вторых, ей было интересно узнать, зачем тот пожаловал, а в-третьих, её уже давно мучил вопрос, с какой целью лорд Грей нанёс визит её мужу в тот страшный для всей семьи день. Ах, да что же это такое!..
Мы уже познакомились с лордом Джоном Греем в день похорон мистера Трелони, хотя и недостаточно близко. Это был высокий стройный мужчина тридцати лет с красивым породистым лицом и холодными голубыми глазами. Во всём его облике внимательный наблюдатель сразу бы отметил ту непоколебимую внутреннюю убеждённость, впрочем, наверное, общую для всех английских аристократов, в том, что все его желания, высказанные вслух и даже невысказанные, должны быть непременно исполнены окружающими или самой судьбой. Человек он был умный, начитанный, большой поклонник английской литературы и, в частности, сатиры Джонатана Свифта.
Джон Грей с двенадцати лет был записан в английский флот, с восемнадцати уже плавал, а сейчас служил первым помощником капитана на 28-пушечном фрегате Его Величества «Стремительный». Этот военный корабль находился теперь на стоянке в Бристоле по какой-то срочной надобности, нам совершенно, впрочем, не важной.
Когда миссис Трелони вошла в гостиную, лорд Грей встал, подошёл к ней и поцеловал протянутую руку. Миссис Трелони выразила радость по поводу его прихода и просила садиться. Они сели и заговорили о непостижимости английской погоды: только утром небо хмурилось, и собирался идти дождь, а сейчас, смотрите-ка, светит солнце, но совершенно не понятно, как долго это продлится… Затем хозяйка и гость справились о состоянии дел и здоровья друг друга. При этом они говорили так тихо и невыразительно, словно каждый из них в одиночестве, сам с собою, выражал свои мысли вслух.
А потом случилось непостижимое: лорд Грей неожиданно встал и заговорил совершенно на другую тему, и миссис Трелони вдруг поняла, до какой степени тот взволнован и, возможно, даже страдает от какого-то своего внутреннего и глубоко запрятанного беспокойного томления. Она напряглась, собралась с мыслями и вслушалась в по-прежнему бесстрастный голос гостя.
– Как вы знаете, миссис Трелони, я приходил к вашему мужу в тот несчастный день его смерти, – сказал Джон Грей и, не дожидаясь утвердительной реплики хозяйки, продолжил. – И как вы знаете, я холост… Я приходил к нему, чтобы просить руки вашей дочери, мисс Сильвии.