Достояние Англии. Книга 1. Тайна испанского манускрипта
Шрифт:
– Вот привязался, – пробормотал капитан в полусне, потом подумал о фантастических глазах мисс Сильвии и опять провалился в сон
****
Утром ничего, казалось, уже не напоминало капитану о давешнем.
Он и Томас позавтракали, разговаривая о чём-то общем, но, как будто, каждый о своём: при этом взгляд Томаса казался рассеянным и выдавал обычную его мечтательность, а капитан задумчиво хмурил белёсые брови.
– Я сейчас тебе кое-что покажу, – вдруг сказал капитан и вышел.
Вернувшись, он поставил на стол шкатулку, про которую какой-нибудь прозорливый читатель думает, наверное, не переставая, с самого начала повествования.
На крышке шкатулки изнутри было зеркало, а лежали в ней курительная пенковая трубка и завёрнутая в свиток манускрипта латунная подзорная труба старинного образца, но по виду как новая. Капитан раздвинул трубу, посмотрел в неё, нацелив на стол, и его брови удивлённо поползли на лоб. Он перевернул трубу и осмотрел – линза её была совершенно мутная. «Вот это да! Довести деликатный прибор до такого состояния – это надо суметь», – подумал капитан и взял в руки манускрипт.
Вчитавшись в текст, он глянул на Томаса – тот, не отрываясь, напряжённо следил за ним – и объявил:
– Текст на испанском. Я не всё понимаю. Разбираю только: Диего де Альмагро… Сын Солнца… Атауальпе… Сундуки… А потом идёт перечисление. «Серебряные и золотые земляные орехи. Нагрудное украшение мочика. Ожерелье из перламутра, канители, рельефные бляшки потолка, височные кольца, лунная носовая подвески, слитки в количестве… Большой кондор. Малый кондор. Конца текста нет. Посмотри сам!
Томас развернул протянутый ему манускрипт. На тонком старом пергаменте полувыцветшей, но всё ещё заметной тушью, были выведены неровные строчки. По краям пергамента, подмоченного когда-то давно, виделись разводы от воды. Томас отложил свиток и взял в руки шкатулку, и лицо его приняло ещё более удивлённое выражение – вставленное в крышку зеркало оказалось металлическим. Он покачал в руках шкатулку, словно взвешивая, потом постучал по ней согнутым пальцем. Сказал задумчиво:
– Знаешь, Дэн, а ведь эта вещица с секретом. И у неё, как будто, есть второе дно. И стенки такие толстые. И, я думаю, должен быть механизм, это дно открывающий. Это явно не наша, не английская работа! Уж я в этом толк знаю!
Капитан молча смотрел на Томаса.
– Ах, Дэниэл! – произнёс вдруг тот, заметно воодушевляясь. – Здесь есть какая-то тайна, и явно пахнет сокровищами! И ты, конечно, отправишься на их розыски! Как это интересно!
Губы капитана сжались в тонкую нить, а складки у рта вдруг стали резче – он никуда не хотел отправляться.
А чему вы удивлены, дорогой читатель? Это только в романах герои сразу норовят собраться и уехать, куда глаза глядят, только в руку им попадёт какой-нибудь пустяк, какая-нибудь бессмыслица, нелепица последняя, но с тайною. И ищут, и скитаются неизвестно где, подвергая себя всем немыслимым опасностям. В жизни всё совершенно не так, поверьте!
В жизни люди заняты своими делами, заботами о добывании хлеба насущного, и порванная обувь сына, которому не в чем будет завтра выйти со двора, волнует иного отца гораздо больше, чем какие-то тайны. Ну, помилуйте, ну зачем капитану надо бросаться на разгадку каких-то загадок? Он был человек целеустремлённый, со своими идеалами, а поиски сокровищ – это, знаете ли, дело щекотливое. Поиски сокровищ вообще были не по его части – капитан не чувствовал совершенно никакого влечения к подобного рода занятиям. И, наконец, у него имелась своя мечта, которая потихоньку, но приближалась к нему во всём своём красочном великолепии… «Нет, нет и нет! Это совершенно не моё дело», – подумал капитан и встал.
Время приближалось к назначенному часу. Он начал собираться для визита в дом Трелони.
****
В доме покойного судовладельца царил переполох – пропала Мэри, та самая горничная, которую капитан поймал вчера ночью под дверью. Утром служанку никто не видел, постель её оказалась не смята, вещи остались на месте: в доме забеспокоились.
Когда Мэри не появилась и к полудню, миссис Трелони сказала:
– На современных слуг ни в чём нельзя положиться! А, между тем, время такое тяжёлое… По дорогам ходят толпы бродяг без определённого места жительства. Ах, если бы только был жив муж!
В доме Трелони капитан застал визитёрш – восхитительную зеленоглазую миссис Меган Белью (без мужа) и давнишнюю приятельницу хозяйки миссис Сару Уинлоу (без дочери). Шкатулка тревожила капитана, сумку с нею он пристроил на пол рядом с собою. Досадуя, что не может поговорить с миссис Трелони о деле, капитан сел, твёрдо поставив мускулистые ноги, обтянутые новомодными бриджами-кюлотами, и улыбнулся дамам. И тот же час гостиную словно пронзило электрическими эманациями, словно движение какое пошло по земному эфиру, а как писали научные светила в ХVIII веке, движение не может произойти без материи. Поэтому миссис Белью вся подобралась под корсетом, у миссис Уинлоу глаза опять стали чёрного цвета от расширившихся зрачков, а миссис Трелони горестно подумала: «Ах, почему мы не можем быть вечно молоды? И почему мы с возрастом становимся некрасивы? Зачем эти ужасные мешки под глазами, зачем эта сетка морщин на веках?»
Глядя на капитана Линча, она страдала, понимая, что её молодость прошла безвозвратно. Потом, немного успокоив себя тем, что молодые, но некрасивые женщины страдают не меньше, чем красивые, но немолодые, миссис Трелони, чтобы скрыть своё замешательство, заговорила о погоде.
– Скажите, пожалуйста, – начала она. – То всё дождь, дождь, а летом вон опять засуху предсказывают.
Дамы тему погоды радостно подхватили.
– Ну, что вы хотите? Ну, всё как всегда! – отвечала ей миссис Белью, которая как всякая настоящая англичанка считала: природа вещей такова, что ничто никогда не идёт так, как надо.
– Страна рушится, – вторила им миссис Уинлоу. – А что вы ещё ожидали?
Затем они поговорили ещё о чём-то, точнее ещё о ком-то. Капитан только и успевал переводить глаза на дам, выслушивая фразы типа:
– Боюсь, что он не сможет…
Или типа:
– Не думаю, что она сможет…
Или вроде:
– Вы не находите, что это несколько странно?..
– Да, в самом деле, – вторила всем этим высказываниям миссис Уинлоу, потому что была со всем вышеизложенным согласна.
Капитан уже в десятый раз рассмотрел наддверное пейзажное панно по последней французской моде. Сюжет оказался модным, пасторальным: на фоне хрупкой декоративности кущ и нив блеклых, серебристо-голубоватых тонов сидели в изысканных позах пастухи и пастушки, рядом паслись овечки. Капитан встал, извинился и вышел. Он хотел справиться про оставленный вчера в прихожей пистолет.
Слуга сказал ему, что пистолет на месте. И сию же минуту в прихожую несколько боком из-за пышной юбки, вошла, явно торопясь, восхитительная миссис Белью. Она придвинулась к капитану, опалила его взором бездонных зелёных глаз, вложила в руку записочку и быстро удалилась. Капитан засунул записку за отворот обшлага, вернулся в гостиную и снова присел.
И в ту же минуту доложили о констебле мистере Эбони. Миссис Уинлоу, у которой от любопытства дрожал кончик носа, засобиралась домой. Капитана хозяйка попросила остаться.