Достойный жених. Книга 2
Шрифт:
– Господин генеральный адвокат, что скажете о решении по делу «Йик Во против Хопкинса» относительно четырнадцатой статьи? Или о цитате из Уиллиса, которую судья Фазл Али привел в своем недавнем решении, назвав эти слова «правильным изложением сути четырнадцатой статьи»: «Гарантия равной защиты со стороны закона подразумевает, что закон равен для всех»? И так далее. Ученые адвокаты заявителей уделили много внимания данному вопросу, и я не представляю, что вы можете противопоставить их доводам.
У некоторых репортеров и даже адвокатов в зале суда появилось ощущение, что чаша весов склоняется не в пользу
Генеральный адвокат словно этого и не замечал. Он продолжал как ни в чем ни бывало отвечать на вопросы, с таким тщанием взвешивая каждое слово и даже каждый слог, что на произнесение любой реплики у него уходило в три раза больше времени, чем у Г. Н. Баннерджи.
На первый вопрос он ответил так:
– Рук-ко-во-дящ-щие пр-рин-ципы, уважаемый суд. – Последовала долгая пауза, после чего он перечислил номера всех относящихся к делу статей. Затем господин Шастри еще немного помолчал и подытожил: – Таким образом, уважаемый суд, вы видите, что все необходимое содержится в самой Кон-сти-ту-ции и партийные интересы здесь ни при чем.
На просьбу «как-нибудь увязать решения американских властей» он лишь ответил с улыбкой: «Нет, уважаемый суд». Сопоставлять несопоставимое в его обязанности не входило, и тем более на решения американских судов опирался отнюдь не он. В самом деле, даже доктор Кули говорил, что попытки истолковать понятие «общественный интерес» в некотором роде «заводят его в тупик» – особенно в свете противоречащих друг другу судебных решений по данному вопросу. Но зачем об этом говорить? «Нет, уважаемый суд» – такого ответа более чем достаточно.
Последние несколько минут главный судья находился в стороне (не в буквальном смысле – с географической точки зрения он по-прежнему сидел в центре стола) от этих обсуждений. Но тут и он вступил в бой. Перечитав внимательно тексты ключевых статей и накалякав у себя в блокноте рыбку, он склонил голову набок и произнес:
– Итак, господин генеральный адвокат, если я правильно понимаю, правительство утверждает, что две выплаты – компенсация, которая представляет собой фиксированную сумму для всех землевладельцев, и реабилитационный грант, сумма которого будет зависеть от доходности отчужденных земель, – имеют совершенно разную природу. Одно – компенсация, а другое – нет. Их нельзя ставить на одну доску, а также нельзя утверждать, что сумма компенсации может каким-то образом варьироваться, – стало быть, ни о какой дискриминации или неравенстве по отношению к крупным заминдарам речи не идет.
– Да, ваша честь.
Главный судья тщетно ждал подробных разъяснений. Наконец он не выдержал и продолжил сам:
– Далее. Правительство настаивает, что выплаты эти разные, потому что, например, каждой из этих выплат посвящены отдельные разделы законодательного акта и потому что за выделение средств будут отвечать разные должностные лица – два разных инспектора.
– Да, милорд.
– Однако господин Баннерджи возразил на это, что подобное разделение – не более чем уловка и манипуляция, придуманная с целью протащить закон в суде. Особенно учитывая, что компенсационный фонд втрое меньше реабилитационного.
– Нет, ваша честь.
– Нет?
– Это не уловка, ваша честь.
– Также он утверждает, – продолжал главный судья, – что такое разделение стало упоминаться на последних этапах обсуждения: правительство придумало этот ход в последний момент, в ответ на решение Высокого суда Патны, дабы обманным путем обойти конституционные ограничения.
– Акт есть акт, ваша честь. А обсуждения – это обсуждения, не более.
– Что вы скажете о преамбуле акта, господин генеральный адвокат, в которой реабилитация земель не заявлена как одна из целей принятия данного закона?
– Упущение, милорд. Акт есть акт.
Главный судья подпер рукой подбородок.
– Хорошо, допустим, мы примем ваше утверждение – вернее, утверждение правительства штата, – что указанная в законопроекте компенсация есть единственная компенсация как таковая, предусмотренная вторым пунктом тридцать первой статьи Конституции. А как же вы в этом случае опишите реабилитационный грант?
– Это добровольная выплата, ваша честь. Правительство штата вольно выплачивать ее кому угодно и в каком угодно размере – по своему усмотрению.
Главный судья опустил голову на обе руки и внимательно осмотрел свою жертву:
– А распространяется ли защита от оспаривания в суде, предусмотренная пунктом четыре тридцать второй статьи Конституции, только на компенсацию или на добровольные выплаты тоже? И нельзя ли в таком случае обжаловать неравные условия, согласно которым будут производиться эти добровольные выплаты, на том основании, что они противоречат статье четырнадцатой, гарантирующей всем гражданам равную защиту закона?
Фироз, слушавший вопросы главного судья с предельной внимательностью, взглянул на Г. Н. Баннерджи. Именно к этому он вчера клонил на совещании. Прославленный адвокат снял очки и принялся очень медленно протирать их платком. Наконец он остановился и замер без движения, не сводя глаз (как и все присутствующие) с генерального адвоката.
В зале суда секунд на пятнадцать воцарилась полная тишина.
– Оспорить в суде добровольную выплату, ваша честь? – Господин Шастри был искренне потрясен.
– Ну, она ведь зависит от размера и доходности земель, что в некотором роде ущемляет интересы крупных заминдаров. Мелкие землевладельцы получат десять расчетных величин исходя из суммы арендной платы, а крупные – только полторы расчетные величины. Разные коэффициенты подразумевают разное отношение, а значит, дискриминацию.
– Уважаемый суд, – возразил господин Шастри, – добровольная выплата – это не законное право, это при-ви-ле-гия, которой государство удостаивает землевладельцев. Поэтому ни о какой дис-кр-ри-ми-нации и речи быть не может! – Добродушная улыбка, впрочем, исчезла с лица генерального адвоката. Беседа превращалась в перекрестный допрос один на один, и остальные судьи в него не вмешивались.
– Что ж, господин генеральный адвокат, Верховный суд США, например, постановил, что их четырнадцатая поправка – совпадающая с нашей четырнадцатой статьей по духу и формулировкам – имеет отношение не только к обязательствам граждан, но и к привилегиям, которых они удостаиваются. Вероятно, добровольные выплаты тоже сюда относятся?
– Уважаемый суд, американская Конституция очень короткая, и все пробелы в ней приходится домысливать. Наш же Основной закон гораздо объемнее и в меньшей степени нуждается в домысливании.