Доступ к телу
Шрифт:
Да, Суркова права. Марии Николаевне грех жаловаться – супруг ей ни разу не изменил, да и вообще не смотрел на других женщин. Это правда. И относился к жене бережно, к учебе сына серьезно. Часто занимался с ним по физике и химии. Зимой, по выходным, они втроем катались на лыжах, летом собирали грибы и ягоды. Хорошая крепкая семья. Бородину повезло: когда он защитился, гонения на генетику прекратились. В газетах ее перестали называть лженаукой, а специалистов в этой области шарлатанами. Бородину дали лабораторию и прибавили денег.
– Машенька, где мой мобильный?
Александр Ильич стоял на пороге и смотрел на нее с укором. Будто жена спрятала его телефон. Мария Николаевна попыталась вспомнить, где видела трубку, и вспомнила. Александр Ильич оставил ее на полочке в ванной. Вышла, взяла и протянула мужу:
– Кому ты собрался названивать ночью?
– Кате Сурковой. Она сегодня дежурит, и что-то сама не звонит.
– Наверное, заснула. В это время люди обычно спят, – сказала и замерла, ощутив непонятное волнение. Даже сердце кольнуло остро и больно, словно иглой. Стало страшно за эту влюбленную в мужа девочку.
Александр Ильич уселся в кресло и набрал номер. Мобильный Сурковой оказался отключен. Ученому это не понравилось. Катерина отличалась ответственным отношением к делу, и хоть ценностей в арендованных апартаментах больше не хранилось, сами подопытные продолжали там жить. Александр Ильич отложил трубку и невидящим взглядом посмотрел на жену:
– Странно.
– Не отвечает?
– Отключила телефон.
– Действительно, странно.
Бородин, казалось, ее не слышал. Он размышлял вслух:
– Допускаю, что задремала, но зачем выключила телефон?
– Некого послать справиться? – тревога мужа усилила ее собственную.
– Отец, что ты там застрял? – крикнул Арсений из кабинета. Родитель не отозвался, и сын пришел в столовую выяснять.
– Сынок, мне надо пробежаться до аппаратной. Катя не отвечает.
– Брось, отец. Идем работать. Я сейчас пошлю туда кого-нибудь из охраны. Или, еще проще, давай позвоним твоим мужикам. Они же рядом?
– Как ты себе это представляешь? Люди поймут, что за ними ведется наблюдение.
– Они и так давно все понимают.
– А у них есть телефоны?
– Трофим им выдал. Они у нас теперь сыщики.
– Ладно, набери, я поговорю.
Арсений набрал номер и передал трубку отцу.
– Лыкарин слушает, – заспанным голосом отозвался Федор.
– Доброй ночи. Вас тревожит профессор Бородин.
– Доброй ночи, Александр Ильич.
– Простите, если разбудил.
– Ничего, мне на развод не вставать.
– Федор Иннокентьевич, в квартире номер семь, дверь которой рядом с вашей, дежурит моя помощница. Позвоните ей, пожалуйста, в дверной звонок, и попросите со мной связаться. Я подозреваю, что она заснула и отключила телефон.
– Сейчас сделаем. Не отрубайтесь. – В трубке стало слышно, как хлопнула дверь, затем наступила тишина, потом громкий стук, и снова зазвучал голос Лыкарина: – Звонил, стучал – никто не отзывается.
– Ничего не понимаю! Она должна быть там…
– Хотите, войду.
– Федор Иннокентьевич, голубчик, каким образом? У вас же нет карты.
В трубке хмыкнули.
– Обижаете, Александр Ильич. Соседняя хата тоже на первом этаже, и у нее есть окна. С моим профессиональным навыком это займет не больше трех минут.
– Тогда сделайте одолжение.
– Хорошо, я войду и перезвоню.
Александр Ильич медленно опустился в кресло. Мария Николаевна тронула его за плечо:
– Саша, что там происходит?
– Надо ждать. Лыкарин сейчас войдет в квартиру.
– Как я понимаю, папа, электронный замок ему не помеха…
– Сказал, что за три минуты управится.
– Я, пожалуй, переманю твоих уголовников к себе в банк. Ребята честные и с хорошим профессиональным опытом.
– Сынок, мне сейчас не до шуток.
– Прости, папа.
Звонок раздался через семь минут. Голос Лыкова звучал напряженно.
– Женщина без сознания. Наглоталась колес. Пытаюсь привести в чувство. Вызовите лекарей.
Мария Ивановна первой бросилась к городскому телефону и вызвала скорую. Положив трубку, взяла мужа и сына «под локотки» и подтолкнула к парадному. На пороге перекрестила. Захлопнув за ними дверь, отыскала сердечные капли, выпила и упала в кресло. Сидела неподвижно. В голове билась одна короткая мысль – «лишь бы успели».
Александр Ильич с сыном оказались на месте одновременно с каретой скорой помощи. Несмотря на открытое окно, видимо, послужившие Лыкарину дверью, в помещении стоял тошнотворный запах. Девушка лежала на раскладушке и тихо стонала. На ее бледном лице начинал проступать румянец. Лыкарин отчитался по-военному четко:
– Влил пару литров воды, подержал за ноги над унитазом. Вроде оклемалась.
– Имеете медицинский опыт? – спросил Арсений.
– Приходилось вытягивать торчков после марафета…
Врач покрутил в руках пустую упаковку от таблеток, спрятал в карман и дал команду санитарам. Суркову унесли в реанимобиль. Александр Ильич задержал врача в прихожей:
– Она выживет?
– Она уже выжила. Скажите спасибо этому господину, – доктор указал на Лыкарина и улыбнулся. При голубой пижаме в мелкий цветочек спаситель выглядел весьма колоритно.
Арсений заметил на панели, возле мониторов, конверт с надписью шариковой ручкой «ПРОФЕССОРУ БОРОДИНУ ЛИЧНО», и протянул отцу: