Доступ к телу
Шрифт:
– Мама, обедай без меня. Тут наехали проверяющие, и мне пока не вырваться.
Мария Николаевна имела представление о проблемах сына. В городе сменился начальник ОБЭП, и Арсению предстояло наладить с новым чиновником добрые отношения. Прежнего, генерала Никиту Васильевича Потапова, посадили за взятку. Ей стало грустно, но обижаться было не на что. Звонок в дверь женщину озадачил. Гостей она не ждала, а посторонних, после появления в доме лжемастера телевизионного ателье, не пускала. Но, войдя в прихожую, посмотрела на экран монитора и тут же распахнула дверь. На пороге стояла Катерина Суркова с внушительным пакетом.
– Катя, какими судьбами!? Ты же в Америке…
– Здравствуйте, Мария Николаевна. Я уже в Москве и хочу с вами поговорить.
– Заходи, дорогая. Ты очень кстати! Я ждала Арсика, а он занят. Будем обедать вдвоем. Дай я на тебя хоть посмотрю.
Хозяйка отстранила Суркову от себя и придирчиво оглядела. Путешественница выглядела эффектно – прекрасный деловой костюм выгодно оттенял загар молодого тела, глаза светились непривычным для молодой женщины блеском, а маленькая фетровая шляпка смотрелась просто бесподобно.
– Ну и как я вам?
– Прекрасно, но нет голливудской улыбки.
– Еще появится….
Мария Николаевна приняла из рук гостьи пакет, проводила ее в ванную, подала полотенце и усадила за стол.
Профессоршу так и подмывало спросить о муже, но она держалась:
– Сколько же мы с тобой не виделись?
– Чуть больше года.
– Ты ешь, потом расскажешь. Супчик с шампиньонами мне сегодня удался. Даже Клава не смогла испортить.
– Помню. У вас всегда вкусно. А рассказывать особенно нечего. Штат Паноптикум жуткая дыра, а наш городок и подавно. До ближайшего супермаркета двадцать миль на машине.
– Господи, и что вы там делаете?
– У нас частная клиника по исправлению дефектов речи с планом в сто богатеньких заик в год. Это бизнес Тома Белькофа. Наукой у нас и не пахнет. Оказалось, при просмотре диска его больше всего и потрясло выздоровление Коли Тарутяна от заикания. Поэтому он и предложил контракт.
– Бедный Саша! Он хоть счастлив со своими нимфами?
– Нимф давно нет. Роза и Оксана на гамбургерах пустили сок, превратились в жирных американских коров. Но это им не помешало – повыскакивали замуж. Одна за местного владельца фермы бычков, другая за префекта полиции. Они иногда заходят к нам в клинику, но последнее время нечасто. Обе беременны.
– А как Саша живет? Он же один не умеет.
– Завел экономку. Она убирается в клинике и готовит ему жирную негритянскую пищу. – Заметив взгляд профессорши, Катерина поспешила ее успокоить: – Между ними ничего нет. Да и видели бы вы эту тетку! Ее не всякий кран поднимает.
– Какой ужас…
– Веселого мало. Александр Ильич пробовал протестовать, но Том так ловко составил контракт, что судиться бесполезно. Он не указал активизацию гена «h» в качестве основного направления. В контракте лишь общие слова о деятельности, связанной с генетикой. Их можно толковать как угодно. Да если честно, в Америке простые люди не воруют, а бдительно следят друг за другом. Федя Лыкарин как-то помочился ночью в парке, на площадке для регби. Какой-то добропорядочный американец донес, и Федя получил месяц тюрьмы. Воруют там гангстеры. Но активизировать им ген «h» насильно закон не позволяет. Для серийных убийц и прочих нелюдей в нашем штате практикуется электрический стул.
– Мне очень жаль. Но есть же какой-то выход?
– Выход один – Александр Ильич дорабатывает время контракта и возвращается домой. Я уже была в институте. Академик Румянчиков согласен вернуть профессору лабораторию. Это в том случае, если Александр Ильич не пожелает уйти на пенсию. Возраст ему уже позволяет. Я пришла вам сказать, Александр Ильич очень хочет, чтобы вы приехали… Вы все еще на него в обиде?
– Катя, не делай из меня идиотку. Я бы сразу с ним уехала. Неужели я не понимала, насколько его хватит с этими потаскушками? Я не могла оставить Арсика. Он один на белом свете.
– Кстати, по поводу сестер-близняшек вы не правы. После активизации гена хохлушки сильно изменились. Они стали необычайно нравственными, мужьям не изменяют. Каждое воскресение посещают церковную службу. А за сына вы не волнуйтесь. Один он больше не останется. – И Катерина выразительно посмотрела профессорше в глаза.
– Вы переписывались?
– Не совсем. Мы болтали через Интернет по нескольку часов в сутки.
– То-то мальчик ночами просиживал в кабинете.
– Да, ему доставалось, как и мне. Слишком велика разница во времени…
– Господи, у меня куриные котлетки совсем остыли. Прости старуху, заболталась.
Мария Николаевна вскочила и побежала к плите. Ее не так волновали котлеты, как не хотелось показывать гостье покрасневшие от слез глаза. Катерина воспользовалась паузой, сходила в прихожую, вернулась с пакетом, извлекла из него огромного плюшевого Микки-Мауса и посадила на кресло, которое до отъезда занимал глава семьи.
– Это вам от мужа.
В строгом дорогом интерьере профессорской квартиры пошлый посланец массовой американской культуры выглядел отвратительно.
– Какой славный! – Воскликнула Мария Николаевна и бросилась целовать игрушку.
В этот момент на пороге возник Арсений с огромным букетом роз. И Катерина сдержала свое обещание – выдала такую голливудскую улыбку, которая не снилась всем стоматологам номер один в мире, а уж номер два, и подавно…