Доступ к телу

Анисимов Андрей Юрьевич

Роза и Оксана, в вечерних платьях, без конца позировали перед операторами телевидения и фотографами. При этом обе и светились от счастья. Бывшие уголовники в смокингах смотрелись голливудскими звездами, и Слуцкий не упустил возможности побеседовать и с ними. Начал с красавиц. На вопрос журналиста, что будет входить в их обязанности за океаном, первой ответила Оксана:

– Дывишься, как мы будем робить? Да мы профессора оближем как леденечик. Борщок ему станем варганить, вареники. Он же настоящей ласки от жинки не бачил.

Роза обрисовала их женскую заботу о гениальном ученом еще красочней:

– Ублажать дидка будем, пылинки с него

сдувать, греть с двух сторон в постельке.

Дальнейшие детали заботы даже видавший виды газетчик решил опустить и перешел к троице джентльменов. Бывшие уголовники подобного красноречия не проявили. Предполагали, что станут наглядными пособиями на лекциях профессора, а также сядут за руль его транспорта. После небольшой официальной части Арсений увел родителя в свой кабинет и усадил в кресло. До этого отец и сын по душам поговорить возможности не имели. Александр Ильич после объяснения с женой съехал в съемные апартаменты, потребовав размонтировать аппаратную и превратить ее в его жилые владения. Арсений начал тактично:

– Отец, тебе не кажется, что со стороны твоя личная жизнь, мягко говоря, далека от морали?

– Дружок, если ты привел меня сюда читать нотации, то я просто пошлю тебя подальше. Как говорят в народе – яйца курицу не учат.

– Отец, я не собираюсь тебя учить. Но у меня с подобными женщинами больший опыт общения. Они до безобразия скучны. С ними можно переспать, но говорить не о чем. Представь себя вдалеке от дома: знакомых нет, а рядом две дубины. Даже оставим в стороне их прошлое, что ты будешь с ними делать? Через неделю полезешь на стенку. Но их уже не выбросишь…

Бородин посмотрел на сына, как смотрит вельможа на несчастного бедняка:

– Арс, и это говоришь ты? Кто менял девушек, как иные денди галстуки?

– Отец, так я и говорю, это безумно скучно. Я встретил Катю Суркову и понял, как бездарно жил до нее. Но Катерина желает ехать с тобой и на мое предложение руки и сердца ответила отказом. Ее даже не смущает присутствие твоих новых мартышек…

– Да, сынок, Катерина любит науку. Но я бы, на ее месте, выбрал замужество.

– Она любит не науку, а тебя. Но оставим Суркову в покое… Ты не ответил?

– Сын, ты приводишь в пример себя! Так знай, твой опыт – мне наука. Я жил только работой, и другой части бытия не замечал. Это я глупец, а не ты. Сейчас я за один поцелуй Розы или Оксаны готов забыть все лазерные установки, ген «h» и свою пошлую репутацию образцового семьянина. С девочками мне легко, весело и сладко. Так давай закроем эту тему. Сколько мне осталось?

– Тебе не жаль маму?

– Не сыну говорить такое, но ты взрослый парень. Мы уже больше десяти лет в этом смысле друг другу не интересны. Я предложил Маше сохранить брак. Она меня высмеяла. Прости, Арс, я сделал, что мог.

– Мама тебя все еще любит. Поэтому на разводе не настаивает.

– Передай маме, я по-прежнему готов взять ее в Америку. Она же всегда была умной женщиной, к чему эта поза обиженной любовницы, когда мы давно с ней друзья.

– Вот вы где есть!? – Том вошел в кабинет с бокалом и голливудской улыбкой: – Нельзя нарушать пиар. Журналисты требуют гениального ученого. Пошли делать славу.

И они вернулись в зал.

* * *

В штате Паноптикум растили кукурузу и откармливали бычков. Из кукурузы производили попкорн, из бычков стейки. Снег в штате на Рождество так и не выпал, и температура все праздники болталась возле нуля. Фермеров, подготовивших поля к очередному посеву, отсутствие снега огорчало. Но в небольшом городке Тикинойс, что в ста километрах от столицы штата, погода стала не главной проблемой. Еще весной, после урагана Митчелл, завод попкорна закрыли. Стихия сдула со здания крыши и намочила оборудование. Владельцы компании порешили заложить завод на другом месте. По их мнению, строительство нового здания дешевле возни с восстановлением старого. Стройка планировалась в соседнем городке. Жителей Тикинойса это возмущало. Они знали, что Том Белькоф выкупил у владельцев подмоченный завод и за полгода превратил его в частную медицинскую клинику. Клиника – не завод, столько работников ей не потребуется. Для городка с населением в девять тысяч закрытие завода – беда. Треть трудоспособных граждан, включая местных фермеров, лишились средств к существованию. Поначалу люди выходили на улицу с требованием вернуть им работу. Но постепенно демонстрации прекратились. Быт вошел в прежнее русло и несколько месяцев городок существовал в обычном полудремотном режиме. Но сегодня люди снова вышли на улицу. В руках плакаты, на лицах негодование.

В кабинете мэра Тикинойса – сам мэр, префект полиции, редактор местной газеты «Тикинойс дриим» и бизнесмен Том Белькоф. Америка демократическая страна, и власть обязана реагировать на вызовы общества. Она и реагировала – ответственные мужи решали, кто из них должен обратиться к толпе.

Мэр сказал:

– Том, ты хоть и приезжий, но именно ты заварил эту кашу. Поэтому не прячь задницу, поговори с жителями. Поговори, как республиканец с республиканцами.

– Почему именно я? Налоги клиника заплатит городу. Клиф, не увиливай от своих прямых обязанностей. И ты республиканец, а горожане хотят видеть своего мэра.

Префект полиции до этого молчал, но тут не выдержал:

– Том, если бы речь шла о переработке кукурузы или о скоте, я бы сам вышел к людям. Но ты затеял непонятное для нас дело. Вот и растолкуй им, какая городу от этого польза.

– Польза? Идиотский вопрос?! Клиника станет брендом Тикинойса!

Префект едва сдержал раздражение:

– Брендом! Ты везешь сюда целую банду русских. Они все мафиози. В моей префектуре самое тяжкое нарушение за два года – семь пьяных водителей и два школяра с травкой. А с приездом русских здесь появятся трупы. Получится тот еще бренд!

Белькоф натянуто улыбнулся:

– Круз, что ты несешь! Какие трупы. Это же не гангстеры, а ученые!

– Ученые? – Префект отрывисто рассмеялся. В горле у него что-то булькало, и смех больше смахивал на кашель. Отсмеявшись, он указал пальцем на бизнесмена:

– Посмотрите на него! Он говорит – ученые. А везет мне трех рецидивистов и двух проституток. Кстати, в каком качестве твой профессор их пользует? Он с ними спит?

– Его личное дело.

– Он случайно не мормон?

– Кажется, Бородин атеист.

Префект резко повернулся к мэру и снова ткнул в сторону Тома Белькофа указательным пальцем. Палец префекта, толстый и короткий, напоминал сосиску:

– Стиф, наши люди этого не поймут. Для нас он безбожник и развратник. И при нем три гангстера и две проститутки. Хороший букет для клумбы Тикинойса.

Мэр тяжело вздохнул и ничего не ответил. Полицейский продолжал наседать на бизнесмена:

– Естественно, тебе чего? Сам живешь в Нью-Джерси, бизнес крутишь по всему миру, а нам подбрасываешь русских гангстеров!