Дотянуться до звезд
Шрифт:
Грязно выругавшись, он со всей силы рванул мои волосы, а потом грубо швырнул на кровать. Он разрывал мою одежду, периодически нанося удары по лицу и телу, жаждая увидеть слезы, ужас и отчаяние. Но я не плакала, рыдали сердце и душа, в то время, как глаза оставались сухими.
Я до боли закусила губу, когда он жестко и очень болезненно ворвался в меня. К моей маленькой радости, как мужчина он был никакой и кончил через какую-то минуту, наполнив меня своим мерзким семенем. Только бы меня не стошнило!
—
Я неспешно оделась, намеренно вызывая его раздражение. Многие сказали бы, что я играю с огнем, и не стоит злить больного ублюдка. Только я прекрасно знала, как бы я себя не вела, итог будет один — он будет продолжать меня избивать, насиловать и всячески издеваться. Просто он так устроен, больной жестокий ублюдок без понятий, хорошо и плохо.
Риччи вытолкал меня из машины у моего дома, обещав скоро навестить. И, как и в прошлый раз, история повторялась. Спустя полгода, после того как я сбежала в Лос-Анджелес осуществлять свою мечту, моя сестра Мишель приехала работать в Нью-Йорк работать в какой-то фирме.
Он обещал убить не только меня, но и мою сестренку, если я посмею кому-либо рассказать, или не дай Бог обращусь в полицию. И даже представил доказательства в виде фотографий любимой родственницы, и к своему ужасу по телефону я убеждалась, что она действительно была в то время и в тех местах, которые были указаны на цифровых фото.
За себя я не боялась, искренне полагая, что смерть лучше жизни в аду, но Мишель не должна расплачиваться за мои грехи.
Если бы тогда, полтора года назад я знала, чем окончится знакомство с красивым, молодым человеком, то бежала бы из этого города без оглядки. Но я не знала. Риччи казался таким милым, добрым и красивым. Красивые ухаживания, цветы и множество обещаний — все рухнуло после первого же секса.
Его как подменили. В одночасье прекрасный принц превратился в жестокое чудовище. Полтора месяца я плакала и умоляла его прекратить это. Я не понимала тогда, почему он так со мной? За что? И только сейчас пришло озарение, он просто такой вот, гнилой.
Я быстро забеременела тогда, и на фоне постоянной истерики, насилия и побоев случился выкидыш. Гинеколог, увидев синяки и гематомы на теле, настойчиво советовала обратиться в полицию, на что я ответила категорическим отказам и еще и ее умоляла не делать этого.
Обо всем этом я раздумывала, сидя дома в ванной, в тщетных попытках отмыться. Но эту грязь, боль и отвращение невозможно смыть. Они проникли глубоко в мое существо, отравляли изнутри.
Ванна лишь частично сняла жуткое напряжение. Когда я легла в постель, меня продолжало колотить. И только, когда сон начал затягивать меня в свои объятия, и мне стали видеться прекрасные бирюзовые глаза, в голове проскочила мысль, что я многое бы отдала за то, чтобы еще хоть раз увидеть обладателя этих волшебных глаз…
POV Блейк.
Ситуация с Даунсоном грозила
Единственным обстоятельством, играющим мне на руку, было то, что он был непроходимо глуп. Но все-таки осторожность лишней не бывает. Помимо феноменальной глупости, Даунсон так же отличался повышенной жестокостью. Он получал истинное наслаждение садиста, лично пытая провинившихся. И что только делает людей такими?
Впрочем, Куцый был не особо доволен. Он требовал выяснить личность таинственного гостя. Но как это сделать, если тот больше не объявлялся, и не было никаких сведений о нем в документах этого ничтожества, до которых удалось добраться.
Сегодня Даунсон укатил в Нью-Йорк и дал прислуге выходной. После того как выслушал в очередной раз недовольство Гарри, я отправился прогуляться в парк. Проветрить мозги, так сказать.
Я наблюдал за гуляющими парочками. Они были счастливы. Поневоле я представил на их месте себя и Маю. Это невозможно.
Даже если я оставлю привычный образ жизни, распрощаюсь с Куцым, на которого я и так уже работаю дольше, чем оговорено, и открою свое дело, то пройдут годы, прежде чем удастся выбиться в люди. Если вообще удастся. В глубине души я опасался, что просто не создан для жизни в рамках закона и дозволенных условностей.
Но как бы там не было, она бы не была со мной счастлива. Женщинам нужна стабильность, семья, в общем, все то, что я не способен предложить. И еще долго не смогу этого сделать.
Вот опять, опять я размышляю о том, что хотел бы, чтобы эта девушка была со мной, хотел бы многое ей дать, сделать счастливой… Да что со мной?
Лениво я водил взглядом по окружающим пейзажам и людям, пока мой взгляд не зацепился за хрупкую фигурку на лавочке. Золотые волосы закрывали лицо, но все в ней было слишком знакомым. До боли родным. Мая!
Но ее поза, поникшие плечи и опущенная голова вызывали у меня какие-то опасения. Плохое предчувствие овладело мной, пока ноги сами несли меня к скамейке. Чем ближе я подходил, тем неистовее колотилось сердце. Здравый смысл требовал уносить ноги и не делать себе хуже, но желание взглянуть в глаза, цвета сочной листвы, было сильнее.
– Мая, — негромко позвал я, оказавшись рядом.
Девушка дернулась всем телом, но головы не подняла. Я стоял и смотрел на нее, понятия не имея, что говорить.
– Мая, — повторил я.
— Уходи, Блейк, — тихо ответила она.
Что-то в ее голосе мне основательно не понравилось. Он был слишком тихим и каким-то безжизненным. Такой голос и интонации обычно у людей, потерявших последние надежды и смирившихся с этим.