Дотянуться до звезд
Шрифт:
В голове проскакивает догадка, но я гоню ее прочь, не давая укорениться в голове.
– Мая, родная моя… — ее голос на миг прерывается. — Почему ты нам ничего не сказала?
Я прекрасно понимаю, о чем она.
— Что… — мне никогда так тяжело не давались слова. — Что с моим малышом?
— Мая… Мне так жаль, — начинает плакать она. — Все будет хорошо…
Она продолжает что-то говорить, но я ее не слушаю.
За что? Что я такого сделала? Почему у меня забирают все и всех?
Мой ребенок… Его больше нет. Нет последнего лучика света во тьме моей жизни.
Последняя ниточка, что связывала меня с Блейком, оборвалась. И самого Блейка больше нет.
Они ушли, умерли, оставили меня одну… Они забрали с собой все — мою жизнь, сердце, душу. У меня больше ничего не осталось…
Я, наверное, сплю. Это не может быть правдой. Не может! Сейчас я проснусь, и Блейк улыбнется мне своей голливудской улыбкой…
Но этого не будет. Его больше нет.
Больше никогда я не услышу его голос, его смех. Не увижу его глаз, не прикоснусь к его телу… Дура! Ты и так не могла всего этого делать. Он выгнал тебя. Он нашел тебе замену…
Знать, что у него была другая, было больно, но это ничто по сравнению с чувствами, которые я испытываю сейчас. Раньше я хотя бы знала, что он жив… Возможно, счастлив. А сейчас… Сейчас его нет.
Моего ребенка тоже нет. Моей надежды на светлое будущее. Моей надежды на счастье. Не будет ничего, о чем я так мечтала. Я не буду радоваться первому слову, первому шагу, первой улыбке… Ничего не будет. Никогда.
Родители из кожи вон лезли, чтобы заставить меня начать жить и что-то делать. Меня выписали из больницы довольно быстро, но мне было все равно, где лежать, дома или в больнице.
Дни сливались в единый безликий серый ком. Вокруг постоянно суетились люди, но я их как— будто и не замечала. Все, что мне хотелось, чтобы меня, наконец, оставили в покое.
Зачем они меня мучают? Зачем говорят, что все будет хорошо? Ведь не будет. Просто не может быть.
Они вообще постоянно что-то говорили, куда-то меня таскали, как куклу. Неужели они думают, что поход за тряпками может заставить меня забыть все?
Конечно, родные правы, надо как-то жить, но как? Где взять силы?
– Мая, дорогая, к тебе гости, — произнесла мама.
Я лишь отвернулась к стене. Никого я не хочу видеть.
— Пусть уходят, — произнесла я.
Я услышала хлопок двери и почувствовала, как рядом со мной прогнулась кровать. Почувствовала прикосновение к волосам, меня гладили по голове как ребенка. Мягко и успокаивающе.
Эти
Когда я повернулась, крик застрял у меня в горле. Я схожу с ума. Определенно. Я просто перестала различать реальность и фантазии…
POV Блейк.
Я смотрю на Маю и не узнаю ее. От девушки остались кожа да кости. Вокруг глаз тесные круги, и вообще она была почти прозрачной…
И это — моя вина.
Два с лишним месяца назад я допустил критическую ошибку. Зазевался и получил пулю. И это меня чуть не убило.
Девять дней я провел в отключке на грани жизни и смерти.
Вначале, меня даже приняли за мертвого, а неизвестно откуда взявшиеся журналисты, которые появились вслед за копами и медиками, успели наделать фотографий.
В итоге, медики все же поняли, что хоронить меня рано, но из-за журналистов половина всех, кого я знал, были свято уверены, что я погиб.
Дошло до абсурда, сердобольные знакомые почти успели меня похоронить, если бы не Билли, который положил конец этому бреду.
Преступный мир жесток, и слабым там делать нечего, но все же в нем есть свой кодекс чести, который Гарри соблюдал. Он держал свое слово и отпустил меня, перечислив на мой счет жирную сумму. Оказалось, что в первые дни, в бреду я постоянно нес что-то про новую жизнь, это и подстегнуло Гарри к выводу, чему я был несказанно рад, когда пришел в себя.
Пуля задела позвоночник, и полтора месяца мне запрещали вставать. А когда, наконец, мне дали добро на самостоятельное передвижение, то я понял, что мне чуть ли не заново придется учиться ходить.
Но чего у меня хватало, так это упорства. Я часами на пролет учился ходить, наплевав на боль и усталость, которую чувствовал круглые сутки. И это принесло свои плоды, чуть больше, чем через неделю, я с трудом, но передвигался, а через три — бегал.
И, конечно же, у меня была уйма времени для раздумий. Было время продумать, как устраивать дальнейшую жизнь. Для начала нужно было сменить квартиру, не хочу больше жить в этом районе.
Так же у меня имелись некоторые связи и наброски бизнес-плана. Я их сделал, когда начал задумываться о том, что не хочу всю жизнь выбивать дерьмо из всяких придурков по чьему-то приказу. Теперь пришло время, довести все до ума. Продумать детали.
И конечно же, я думал о Мае. Много думал. Я тосковал по ней безумно. Каждую ночь я видел ее во снах, слышал ее голос, чувствовал запах…
Временами мне казалось, я близок к безумию. Я искал доводы оставить ее в покое, не вмешиваться в ее жизнь, и их было море, но мое желание, быть к девушке как можно ближе, перевешивало их.