Доверие
Шрифт:
— Хорошо было, правда?
— Конечно, хорошо, — отвечал Томас.
2
Лене Ноуль, находившейся в тревожном, почти невыносимом ожидании, после того как она вновь стала получать письма от Роберта, пришла пора ответить на решающий вопрос: «Готова ли ты к отъезду?» Она написала: «Еще не сейчас». На рождественских каникулах, поближе к новому году. Ей надо поговорить с Альвингером, директором завода. Все это время он очень хорошо относился к ней. И уйти с лампового
В условленный день обоим было страшновато. Сначала Роберт писал: «Поездка тебе предстоит довольно сложная, особенно от последней станции до поселка, где мы будем жить. Я не хочу, чтобы ты добиралась одна». Он разорвал это письмо и ограничился кратким: «Я приеду за тобой и Эльзой».
Лена аккуратно собрала свои немногочисленные вещи. Чемодан она купила заранее. Но еще не упаковала его. Дочке Лена сказала, что за ними приедет Роберт Лозе.
Эльза за время их жизни в Нейштадте совсем одичала. И сейчас, конечно же, пришла в страшное волнение. Девочка понимала — мать нетерпеливо ждет. Но ведь это еще не значит, что дождется.
Роберт, не глядя по сторонам, шел с вокзала к Нейштадтскому мосту. По дороге ему встретилась Элла. Гордо, как всегда, несла она свою прекрасную грудь. Ее лицо на мгновение осветилось при виде Роберта. Но тут же погасло, и она спросила:
— Откуда ты взялся?
Слегка поколебавшись, Роберт сказал:
— Я приехал за Леной.
Элла тоже колебалась. И всегда-то красивая, сейчас она была особенно хороша.
— Давно пора, — спокойно проговорила она. — Даже смотреть было больно!
— На что смотреть? — удивился Роберт.
— Как она ждет тебя, — ответила Элла.
— Я сейчас и сам себя не понимаю, — сказал Роберт.
Элла торопилась домой, но, чтобы проводить Роберта, прошла в обратном направлении до моста, рассказывая:
— Старый трубопрокатный скоро будет пущен. В одно время с новым. Томас работает в ремонтной мастерской. Ты куда идешь? К Эндерсам? Их дом надстроили. Пауль Вебер, ах да, ты его не знаешь, ночует с Томасом в большой комнате. Томас сейчас уехал вместе со своей Линой.
Роберт слушал ее вполуха. Он предпочел бы идти один.
— Не сердись на меня, Элла, — сказал он наконец, — из-за всех этих пересадок я не знал точно, когда приходит поезд, а Лена ждет меня.
— Да-да, конечно, беги скорей! — воскликнула Элла.
Она облокотилась на перила моста. Взглянула вниз, на кусочек земли между водой и мостовыми опорами. Весной здесь собирались разбить цветник: пестрый ковер будет виден с поезда дальнего следования, который каждый день проходит по Нейштадтскому мосту. Она круто повернулась и, даже не улыбнувшись, пошла домой.
Роберту пришлось разыскивать улицу, на которой жила Лена Ноуль. И оказалась эта улица
— Он уже здесь!
Девочка распахнула дверь в комнату, где они жили с матерью с тех пор, как работницы электролампового завода после исчезновения Альберта Ноуля устроили их у пенсионера Нибегаля.
И сразу все стало, как прежде. Роберту пришла на ум та же мысль, что и в первые дни его жизни в Коссине, когда он увидел эту женщину в переполненной квартире Эндерсов, среди всех лиц увидел ее лицо. Он подумал: я больше не один. Вот наконец моя жена и мой ребенок, я нашел их. Велика сумятица вокруг нас, но я нашел их.
Хорошо, что Лена не похорошела за время его отсутствия — темные тени лежали под ее глазами, как и при первой встрече. Она стала еще больше похожей на себя. Ему казалось, что он до ужаса долго искал ее. Он позабыл, что предоставил ее себе самой.
— Вот и я, — сказал Роберт.
Улыбка тронула ее губы. Роберт был потрясен, точь-в-точь как в первый раз, что улыбка так удивительно красит это скорбное лицо.
— Собирайся поживей, — продолжал он, — наш поезд скоро отходит.
Оба они в эту минуту позабыли о девочке. Эльза, сидя в уголке, наблюдала за их свиданием, прислушивалась к словам Роберта. Когда он сказал «собирайся поживей», она испугалась. Маленькое ее личико побелело.
— Не найдется ли у тебя чего-нибудь горяченького для Эльзы? — хриплым от волнения голосом спросил Роберт. — Дорога нам предстоит длинная, и поесть будет негде.
Эльза облегченно вздохнула. У нее даже голова закружилась, так быстро радость сменила испуг. Ведь минуту назад она чувствовала себя заброшенной в огромном пустом мире. Она знала, как мать ждала его. И сама всегда любила Роберта. Но когда он обратился только к матери, отчаяние охватило ее, на свете ведь все возможно. Чего-чего только она уже не испытала! В Нейштадте Эльза сделалась дерзкой, чтобы легче все сносить, ко всему быть готовой.
Но потом Роберт сказал: «Не найдется ли у тебя чего-нибудь горяченького для Эльзы», — взглянул на нее и погладил ее по волосам. Она просунула голову под его руку и снизу вверх на него посмотрела. Он нагнулся и стал целовать лицо и волосы Эльзы — не матери, а дочери.
— Выпейте-ка оба кофе, — тихонько сказала Лена, — а я пока что уложусь. — Когда она открыла дверь, чтобы пойти проститься с Нибегалем, тот уже стоял в коридоре и слушал.
— Большое спасибо и всего хорошего, — больше Лена ни слова не добавила. Нибегаль был препротивный старикашка, но все-таки не из самых худших. Пошел же он на то, чтобы уступить ей комнату, которую раньше выгодно сдавал ночлежникам.