Доверься мне
Шрифт:
— Да ради Бога! — я поворачиваюсь к Каре и Эммету, упираясь кулаком в бедро. — Кто из вас забыл сказать мне, что он придет?
Кара вскидывает руки вверх.
— Я понятия не имела.
Эммет захихикал.
— Конечно, блять, не имела она понятия. Я написал те… — его слова замирают под ладонью Кары.
Эта женщина любит драмы, и я могу предположить, что именно поэтому она согласилась снова поместить нас с Картером в одну комнату. Или она просто очень хочет увидеть, как я динамлю его разочек или еще два. Предполагаю, что надо дать людям
Картер наблюдает за мной, ожидая моей реакции, поэтому я делаю самый большой укус, на который только способна, и смотрю ему прямо в глаза, прежде чем проскочить мимо него и сесть на диван. К несчастью, через пятнадцать секунд он опускается рядом со мной и ухмыляется.
Его глубокие ямочки невероятно очаровательны. Я их просто ненавижу.
Он толкает меня в плечо своим.
— А у меня бекона больше.
— Нет, — я наклоняюсь, чтобы осмотреть его тарелку. Ну, чтобы проверить? — Да блин, — бормочу я, когда вижу, что он прав.
Он тихо хихикает, кладет свой кусочек ко мне на тарелку, заменяя его одним из моих, где бекона меньше. Это милый жест, и именно поэтому у меня возникают подозрения. Вчера он купил мне пиво, и делая это, он будто надеялся, что позже мой рот окажется на одной из частей его тела.
— Это просто кусок пиццы, Оливия. Если ты не хочешь, то его съем я.
Я прижимаю свой кусок к груди.
— Отвали, Беккет.
Проходя мимо, Кара бросает упаковку соуса мне на тарелку. Я поливаю всем содержимым два своих ломтика. Картер наблюдает за каждым движением, и под его пристальным взглядом мое лицо краснеет.
— Могу я тебе помочь? — наконец спрашиваю я.
Он слегка улыбается половиной рта.
— Нет. У меня все хорошо.
Пока я доедаю свои два куска, он проглатывает четыре, возвращается на кухню, берет еще два и съедает их.
— Ты медленно ешь, — замечает он, наклоняясь вперед, чтобы опустить свою тарелку на журнальный столик. Я стараюсь не замечать, как под рубашкой проступают мышцы его широкой спины, но, боги, я все вижу.
Я хочу сказать ему, что это не я ем медленно, а он пылесос, но слова застревают у меня в горле, когда он поднимает мои ноги к себе на колени и стягивает с меня носки. Его большие пальцы впиваются в мои ступни, и я очень благодарна Каре за то, что вчерашнее утро мы провели в спа-салоне.
Картер поглаживает малиновый лак на моих пальцах.
— Миленько.
— Что ты делаешь? — наконец спрашиваю я, а потом постанываю, когда он нажимает на особенно больную точку.
От звука Картер закрывает глаза, и начинает массажировать это место сильнее.
— Кара сказала, что тебе нужен массаж ног. Вот я и делаю тебе массаж ног.
Стоит ли мне ответить: — Благодарю, не нужно? — вероятно. Но вот в чем дело: у него большие руки, широкие пальцы, сильное прикосновение, а я слишком много выпила прошлой ночью, а значит, слишком много танцевала. И его прикосновения чертовски приятны. — Господи Иисусе, —
— Да не за что. Если ты любишь массаж, мы можем вернуться в мое…
— И ты все испортил, — я вырываю ноги из его волшебных рук и подбираю их под себя. — Зачем тебе нужно было портить что-то настолько хорошее?
Его взгляд оглядывает меня сверху вниз, и наоборот.
— Я жажду разрушить тебя, и поверь, это будет прекрасно, — на мое ошеломленное выражение лица, Картер смеется, ловя джостик Xbox, который Эммет бросил ему. — Ты часто краснеешь, Оливия.
Кара фыркает из другого конца комнаты.
— Я уверена, тебе трудно это понять, но она не заинтересована, Картер.
Он пожимает плечами.
— Сомневаюсь, но ладно.
Они с Эмметом садятся играть в НХЛ, вероятно потому, что, когда они не играют в хоккей, им нужно делать это виртуально. Несмотря на то, что Картер сосредоточен на игре, он не перестает болтать.
— Любишь снег, коротышка?
— Не очень.
— Почему?
— Потому что мне приходится носить носки.
— Весна или лето?
— Лето.
— Сладкое или соленое?
— Сладкое.
— Как ты вчера добралась до дома?
— Я спала здесь.
Картер ухмыльнулся, и у меня возникает желание ощутить его.
— Если бы я знал, что ты ночевала здесь, я бы вернулся сюда, а не поехал домой. Мы могли бы поговорить еще немного.
Неужели это правда? Неужели он не помнит девушку, которую прижимал к себе через полчаса после того, как я ушла? Он не мог забыть ухмылку, которую бросил мне, подмигнув при этом и наклонив голову. Это могла быть ты, вот что говорил этот взгляд; я уверена в этом.
— Ну, твои руки были заняты невысокой хорошенькой блондинкой.
Он впервые отрывает внимание от игры, и переводит его на меня.
— Не такой красивой, как ты.
Это должно быть комплиментом? Девушка, с которой я переспал прошлой ночью после того, как ты мне отказала, не дотягивала до тебя, но я все равно ее трахнул? Он такой блядушник, мне не хочется стать еще одной хоккейной зайкой, которую он использует, поэтому я в отвращении закатываю глаза.
— Она не поехала со мной домой, Оливия.
Я фыркнула в недоверии. И вообще мне наплевать.
— Сомневаюсь, но все равно.
— Похоже, ты ревнуешь.
— Поверь мне, это не так.
— Не мог заставить себя сделать это, когда смотрел на тебя всю ночь, — он забивает гол и бормочет о, да, черт возьми под нос, пока Эммет проклинает все, а потом заявляет, что ему нужна еще пицца.
— Мне наплевать.
Картер кладет джойстик на колени и поворачивается, и с нечитаемым, почти пустым выражением наблюдает за мной. Не нравится мне это. Из-за его взгляда у меня опускаются плечи, мне хочется спрятаться. Если я не могу прочитать его, то я не хочу, чтобы он прочитал меня.