Доверься мне
Шрифт:
— Думаю, так и есть, — наконец отвечает он хриплым шепотом.
Его пальцы скользят по моему бедру, по рваному разрезу на колене… Его прикосновения на моей коже так нежны, что я не уверена, что это действительно происходит. На мгновение я наслаждаюсь ощущением его теплых, мозолистых рук. На мгновение я хочу большего.
На мгновение. А потом я включаю свой мозг.
Какого черта я здесь делаю? Почему я развлекаю этого эгоистичного придурка? Я могла бы сидеть дома, без лифчика и дремать.
— Мне пора идти, — говорю я. — Спасибо за обед.
— Что? Уже? — в отражении двери
— Мне нужно заглянуть к Джереми, — это полуправда. У меня есть пара часов, прежде чем мне нужно будет куда-то идти.
Я целую в щеку Кару и обнимаю Эммета, игнорируя Картера. Это бессмысленно, потому что он встает и идет за мной по коридору, наблюдая, как я натягиваю сапоги до колена.
— Кто такой Джереми? Это твой парень?
Я колеблюсь, потом вру.
— Да.
— Ты заскочешь к брату? — кричит Эммет из коридора. — Скажи Джеру, что я буду в сети в десять вечера, если он захочет поиграть!
Вот дерьмо. Эммет. Он серьезно?
Я виновато улыбаюсь Картеру сквозь зубы.
Он скрещивает руки на широкой груди и в удивлении вскидывает темную бровь.
— Ты маленькая грязная лгунья.
Да, что ж, так и есть. Я невинно поднимаю плечи и опускаю их, натягивая пальто. Картер хватает меня за воротник и притягивает к себе. На мгновение я пугаюсь того, что он попытается меня поцеловать, а еще сильнее того, что я его не остановлю, но вместо этого он застегивает пуговицы моего шерстяного пальто.
Картер Беккет застегивает мое пальто.
— Могу я взять твой номер?
Я моргаю и смотрю на него.
— Э-э… — я хочу сказать — нет. Я не уверена почему не получается.
Он видит в моей нерешительность возможность, и начинает подкрадываться ко мне, с каждым шагом продвигаясь вперед. Я прижимаюсь к входной двери спиной, когда грудь Картера касается моей, пульс зашкаливает. Господи, он потрясающий. Теплый и крепкий, широкий и сильный. И высокий. Черт, он такой высокий. Моя вагина начинает танцевать, будто думает, что сейчас ей что-то перепадет. Но это не так.
Его ладонь скользит по моему боку, и мое сердце бьется чуть быстрее, когда он вытаскивает мои волосы из пальто и кладет их мне на плечо.
— Вот что я тебе скажу, коротышка. Я дам тебе свой номер. Я никогда не даю его девушкам. Ты будешь первой, — в его глазах светится самодовольство, он думает, что это сработает. Это меня точно зацепит. — Потому что ты особенная, Оливия.
Вот оно. Это действительно его лучший подкат? Как, черт возьми, этому человеку удается уговорить стольких девушек переспать с ним?
Положив ладонь на его ключицу, я слегка надавливаю, достаточно, чтобы он отступил на шаг, и следую за ним. Когда я флиртующе улыбаюсь ему, его улыбка растет, как и ямочки с морщинками.
Сейчас он крайне самоуверен.
Не могу дождаться, когда лишу его этого.
— Да… — я провожу кончиком пальца по горловине его рубашки. Моя ладонь огибает его затылок, когда я направляю его лицо к своему. Он кладет руки на мои бедра, крепко меня обхватывает, а мои губы касаются его уха, и меня бесит что он так приятно пахнет. Какая-то безбашенная часть меня хочет лизнуть его, как чертово мороженое. — Я скажу нет.
Я
Черт, это было приятно.
ГЛАВА 5
ЭТО МОЕ ЛИЦО?
Обычно, я отлично живу со своим маленьким ростом.
В кабинете я держу табуретку на случай, если она мне понадобится, а дома, чтобы дотянуться до чего-то, что лежит на верхних полках, забираюсь на кухонную столешницу. Проблема в том, что после стольких лет я порой все еще забываю об этом. Я потянула мышцы бесчисленное количество раз, пытаясь дотянуться к полкам, вставая на цыпочки и дотрагиваясь чуть выше, пытаясь превратиться в Человека-паука и потянуть волейбольную сетку, чтобы снять ее.
Сегодня один из тех дней, когда я противостою волейбольной сетке. Звуки, которые я издаю, весьма непристойны, очень похожи на те, что я издаю, когда остаюсь в своей спальне наедине с вибрирующим карманным парнем. Я постоянно смотрю в сторону своего кабинета на другом конце спортзала — эта чертова табуретка придерживает дверь, чтобы я не забыла ее взять.
Я забегалась и совсем забыла, что сегодня последний день перед школьными рождественскими каникулами, и меня ждут две недели отдыха, когда причин носить лифчик практически нет.
— Мисс Паркер-р-р, — весело пропевает мое имя, никто иной, как один из моих учеников-старшеклассников, который остался здесь, чтобы побесить меня, чему я совершенно не удивлена. — Хотите потусоваться в эти выходные?
Я мельком взглянула на блондина, стоящего в дверях мужской раздевалки.
— Брэд, прекрати приглашать меня на свои вечеринки. Я твой учитель.
— Да, самый лучший учитель, — уверенной походкой идет Брэд в мою сторону. Он странным образом напоминает мне Картера Беккета, и я вздрагиваю при мысли, что в будущем станет еще одним самонадеянным придурком больше. Откуда в людях столько уверенности? — Я бы с удовольствием покуролесил с вами. Как и все остальные, — он кивает в сторону раздевалки, облизываясь. Не знаю, специально он или нет. Наверное, все мальчишки — наглые маленькие поросята.
У меня возникает необъяснимое желание ударить его коленом по уязвимому месту, но я сопротивляюсь, сосредоточившись на текущей задаче: вытащить эту дурацкую веревку из дурацкой петли, чтобы снять эту дурацкую волейбольную сетку и не вспоминать о ней до следующего года. Мгновение спустя Брэд оказывается за мной, его грудь прижимается к моей спине, пока я пытаюсь не задохнуться в его одеколоне. Один брызг — это нормально; семь возвращают меня к первой любовной интрижке в восьмом классе, когда я впервые поцеловалась. Это было опьяняюще, но не из-за прекрасного поцелуя, а из-за дешевого одеколона парня. Его было так много, что у меня закружилась голова.