Доверься мне
Шрифт:
— Спасибо, мисс Паркер, — смеется Брэд, закрывая за мной дверь. Парень даже присаживается, чтобы защелкнуть замок.
Я вытираю несуществующую слезу со своего глаза.
— Ты взрослеешь?
Он закатывает глаза, в то время как я иду в кабинет забрать сумку, и мы вместе с ним идем по коридору.
— Мне жаль, что в этом году мы доставили вам неприятности.
— Все в порядке, — я улыбаюсь и машу рукой группе девочек, которые прощаются со мной. — Ничего такого, с чем бы я не справилась.
Брэд протискивается к выходу, придерживая дверь.
—
Если бы порой я сдерживала свои потоки эмоций, сейчас бы мой нос не покалывало, и мне бы не хотелось плакать. Прочистив горло, я залезаю во внедорожник Картера, который неофициально стал моим, и в четвертый раз улыбаюсь записке, которую он положил в подстаканник где-то между прошлой ночью и сегодняшним утром. Я определенно «не читала» ее раньше, поэтому семнадцать раз разворачиваю ее, прежде чем перехожу к самому главному.
Я съем тебя, как последний кусок тыквенного пирога на День благодарения, когда ты будешь дома.
Я спешу домой не поэтому. Я спешу, потому что сегодня он уезжает на завтрашнюю игру, и я хочу провести с ним все возможное время. На этой неделе он был просто разбит из-за беспокойства по поводу Хэнка и финала. Вчера вечером на домашнем льду они проиграли, и он был к себе очень строг. Они уже однажды были в финале, в первый год Картера в качестве капитана, и он винит себя в том, что тогда они проиграли. Он считает, что был слишком неопытен, чтобы быть тогда необходимым им лидером.
— Малы-ы-ыш, — зовет Картер из гостиной, как только я вхожу в дверь, Дублин у моих ног, лижет пальцы, когда я снимаю сандалии.
Я нахожу его распростертым на диване, руки подняты вверх, он тянется ко мне руками.
— Могу я тебе помочь?
— Да. Ты можешь посадить себя прямо… — он агрессивно показывает на выпуклость в своих шортах, — сюда, — он показывает на свое лицо. — Сюда тоже можно.
— Грязный мальчишка, — я забираюсь на него. Несмотря на его просьбу, его руки обвиваются вокруг меня, притягивая меня к себе, он прижимает мое тело к своему. Я провожу пальцами по его волосам и спине. — Ты нервничаешь?
Он кивает, прикасаясь губами к моей шее, когда одной ногой обхватывает две моих, зажимая их.
— Я так хочу, чтобы ты пришла. Если мы проиграем, ты будешь нужна мне рядом.
Мою грудь что-то сдавливает.
— Извини, Картер.
— Я знаю, что тебе нужно работать. Все в порядке. Я просто буду скучать по тебе, но я всегда скучаю. Ты не ляжешь спать, чтобы поговорить со мной после матча?
— Я всегда на расстоянии телефонного звонка, — откинув его голову назад, я целую его губы. В последнее время он требует больше внимания, чем обычно. Картер стал более мягким, хотя казалось, что больше некуда. Да, он любит доминировать, но в основном он просто большой плюшевый медведь. Его тяготит стресс от всего происходящего и все его обязанности,
— Адам заберет меня в аэропорт через час, и до тех пор я просто хочу прижиматься к тебе.
— Звучит неплохо, — я просовываю между нами руку и поглаживаю его живот, когда именно в этот момент он урчит. — Но нам, наверное, стоит поесть, пока ты не проголодался слишком сильно.
Я быстро жарю картошку, пока Картер рассказывает мне о том, как Хэнк устроился на новом месте. Он плакал, когда прощался с Дублином, отчего я сама начинаю переживать. Чувство усиливается, когда я смотрю на Дублина, лежащего у ног Картера, что стоит у кухонной столешницы. Но Картер уверяет, что Хэнк выглядит счастливым, а это главное. Мы сделаем все возможное, чтобы Хэнк и Дублин по-прежнему проводили много времени вместе, и я рада, что он всего в десяти минутах езды от нас.
Картер доедает вторую тарелку, когда задает мне вопрос, уставившись в еду. На самом деле несколько вопросов в потоке словесной рвоты, что обычно характерно мне, а не ему.
— Ты хочешь выйти замуж? Какую свадьбу ты хочешь? Большую? Маленькую? Шоколадный торт или ванильный? — он пищит и вздыхает так, будто не может поверить, что спросил это. — Это глупый вопрос, — он отмахивается. — Шоколадный, конечно. Может быть, с крошечными «Орео» в виде украшения. Или большими. С двойной начинкой.
Картер поднимает голову, чтобы взглянуть на меня только после того, как между нами на целых десять секунд воцаряется тишина. Делает он это медленно, неуверенно, возможно, немного нервно, и я наблюдаю, как на его шее появляются и собираются на щеках розовые пятна, что, опять же, похожее скорее на меня, а не на него.
Тишина нарушается, когда он криво и неуверенно улыбается мне, и я, перегибаясь через столешницу, начинаю смеяться, потому что, черт возьми, не понимаю, что происходит. Что бы это ни было, он в равной степени испуган и очарователен.
— Картер, — как-то сквозь смех удается мне сказать. — Ты так решил позвать меня замуж?
— Что? — он яростно трясет головой. — Нет.
— Ох, — я перевожу дыхание и меня отпускает. — Хорошо, — я знала, что он не звал меня замуж. Это очевидно. Слишком рано.
Картер прикусывает нижнюю губу своими белоснежными зубами, и по-дьявольски ухмыляется, когда медленно поднимается на ноги, огибает стойку и останавливается передо мной. Он накручивает мой выбившийся локон на указательный палец, а затем заправляет его за ухо, касается моей шеи и ключиц.
— Ты вообще знаешь меня? Мне нужны свидетели. Мне нужен шик. Мне нужно максимально смутить тебя, — его пальцы впиваются в мои бедра, когда он прижимает меня к холодной стойке. — Когда я сделаю тебе предложение, об этом будут знать все в этом гребаном мире, а ты будешь стоять там со своим прекрасным лицом, зарытым в твои маленькие ручки, потому что я точно буду кричать об этом повсюду, а ты будешь только пищать «Картер-р-р, прекрати это. Ты меня смущаешь!».