Доверься мне
Шрифт:
— Он стоял весь из себя «итак, детка», когда внезапно начал качаться и крутить головой по сторонам с таким странным выражением лица…
В этот момент все корчат рожицы: губы сжаты, ноздри раздуваются, как будто что-то унюхали и, глядя на это, Стелла смеется. Все смеются. Только я кривлюсь, вспоминая.
Рай все еще хохочет, когда говорит:
— И мы такие типа: «Какого хера это было, чувак?» Но Джакс делает вид, что ничего не произошло и снова пытается заговорить с ней.
— И снова начинает раскачиваться, — произносит
— Гребаный ад, — бормочу я, до сих пор ощущая под кожей отголоски того давнего смущения.
— Так что произошло? — спрашивает Стелла, глядя то на меня, то на моих друзей.
Я не успеваю ответить. Уип опережает меня.
— Он в последний раз открывает рот, чтобы заговорить, когда внезапно начинает плеваться и кашлять, и просто, на хрен, демонстрировать рвотные позывы.
Рай чуть не плачет от смеха.
— Репортерша отступает, выглядя на самом деле разочарованной тем, что снизошла до общения с этим чудилой, но спрашивает, в порядке ли он. — Рай вытирает глаза. — А Джакс говорит…
Мои друзья-предатели выкрикивают в один голос:
— Я… проглотил… насекомое.
Все смеются. Я тоже, пусть и с неохотой. Это был провал, но смешной.
— Гребаный комар достал меня. Преследовал все интервью.
Хихикая, Стелла кладет руку мне на плечо, на лице сияет улыбка, хотя ясно, что она изо всех сил старается держать себя в руках.
— Бедный малыш.
Все внутри согревается, внимание сосредотачивается на том месте, где она касается меня. Два часа назад я думал, что эта девушка больше не захочет меня видеть. Темные, манящие мысли засасывали в свой водоворот. Она выдернула меня обратно на свет.
Ужасно хочется наклониться и прижаться губами к ее губам. Затащить Стеллу в спальню и изучать топографию ее соблазнительного тела. Хочу, чтобы гости убрались отсюда к чертовой матери. Да, я многого хочу. Хочу, хочу, хочу.
Но мои крикливые друзья этого не замечают.
Рай все не замолкает.
— Репортерша смотрит на него так, словно думает, что он пытается быть забавным, но с треском проваливается. Но она явно хочет дать ему шанс. И поэтому говорит: «Это была цитата из «За бортом»? Это мой любимый фильм!»
Стелла разражается смехом.
— Ну, нет.
Рай кивает.
— На секунду Джакс бледнеет, а потом кивает с таким мрачным и серьезным видом, и сообщает ей, что это и его любимый фильм. Вот и все, что потребовалось. Крутизна восстановлена.
— Такова сила Джакса, — с каменным лицом произносит Бренна, закатывая глаза.
Я прикладываю руку к груди.
— Что я могу сказать? У меня мощное дерьмовое наполнение.
К счастью, друзья не упоминают, что я зависал с репортершей. И она все время просила меня цитировать «За бортом». Что на самом деле было не так уж весело, потому что я никогда не смотрел этот фильм. Неловко до жути.
Я не сожалею о прошлом. Не
К сожалению, в этом и заключается суть моей проблемы. Я хочу секса со Стеллой. Хочу ее и только ее. Но привязываться к ней небезопасно. Стать зависимым от кого-то — это большое гребаное «точно нет». Нельзя рассчитывать на то, что она выведет меня из моего мрачного настроения; я должен сделать это сам.
И это не равный обмен. Стелла может предложить мне очень многое. А что я предложу взамен? Оргазмы? Конечно, это здорово, но я реально смотрю на жизнь и понимаю, что она может получить это в другом месте… не то чтобы это не убило бы меня, поступи она так. У меня очень мало личного пространства, и в пространство любой девушки, которая станет иметь дело со мной, будут так же сильно вторгаться. Может быть, даже хуже, потому что слишком многим говнюкам нравится разносить в пух и прах женщин, которых любят знаменитые мужчины.
Любовь. Мое горло сжимается и пересыхает.
— Мужик, ты сейчас вывернешь соус, — указывает Скотти на мой локоть.
— Точно. — Выключаю печку, добавляю еще немного бульона и пытаюсь сфокусироваться.
Скотти искоса смотрит на меня, кривя губы, и я испытываю искушение пнуть его. Но не делаю этого, а с упрямой решимостью заканчиваю. Несмотря на все мои усилия, одно ухо остается настроенным на Стеллу, смеющуюся вместе с Софи и Бренной, пока они накрывают на стол. Рай и Уип жужжат на ухо о новых битах, а я наблюдаю, как она улыбается и краснеет от простого удовольствия. Пью пиво и делаю вид, что все идет как обычно.
Но когда мы принимаемся за воскресное жаркое, я сажусь рядом. Рукой нахожу путь к ее мягкому и гладкому затылку. А потом общаюсь с друзьями и играю с шелковистыми прядями ее золотисто-рыжих волос. К счастью, Стелла позволяет мне, ведя себя очень тихо, как будто боится, что я остановлюсь.
Ни хрена подобного. Не когда начал касаться ее так, как мечтал долгое время.
— Так вот… — Скотти кладет столовое серебро на пустую тарелку. — Мы с Бренной тут подумали…
— Вот черт, — бормочет Уип.
Рай морщится в молчаливом согласии. Уж не знаю, эти стенания от ужаса, который творят Скотти и Бренна в целом или есть нечто более конкретное. Потому что Скотти смотрит только на меня.
— Я думал, мы запретили вам использовать магическую силу близнецов, — произношу я, положив руку на спинку стула Стеллы.
Бренна кривит носик.
— Только для использования во имя зла.
Рай фыркает.
— Когда вы строите планы, это всегда во имя зла.
— Скорей, Скотти, — подгоняет она, глядя на Рая, — мне нужно превратиться в гигантскую водяную пушку.