Доверьтесь Ченам
Шрифт:
Мне требуется секунда, чтобы собраться из-за беспорядочной бессмыслицы.
– А потом… потом он разбил машину, и, когда я пришла в себя, он был… Ну, вы знаете.
– Он уже умер, – неуверенно произносит ма.
Ни одна из моих тетушек не кажется удивленной этим, что означает, что ма, должно быть,
Я выбрала первый вариант.
– Затем что? – спрашивает вторая тетя.
Она может сказать это снова. Мы сидим так некоторое время молча, каждая из нас глубоко в раздумьях. К сведению, я все еще зациклена на мысли «ПОЧЕМУ ОНИ ТАК СПОКОЙНЫ, ЧТО ПРОИСХОДИТ? Я УБИЛА ЧЕЛОВЕКА».
Старшая тетя со вздохом снимает очки для чтения.
– Хорошо. Где сейчас Джейк?
– В багажнике моей машины, – говорю я, снова морщась от того, как безумно это звучит.
Она кивает.
– Тебя никто не видел, верно?
– Да, но как знать? Вокруг никого не было. Это была тихая улица, и, я думаю, он выбрал ее, потому что… ну, знаете, он хотел… ну, вы понимаете.
Мои тети и ма начинают материться на всех возможных языках: варианты слова на «х» разлетаются по кухне на разных диалектах китайского и индонезийского.
– Скажу я тебе, – шипит ма, – хорошо, что он умер, так как иначе я бы его сама прибила.
Хотя четвертая тетя и кивает в знак согласия, эти слова снова вызывают во мне слезы. Тот факт, что они не сомневаются в моей правоте, успокаивает меня, словно крепкие объятия, в которых я хочу раствориться, рыдать и позволить им обо всем позаботиться.
– Итак, мы избавимся от тела, – говорит старшая тетя со своим обычным авторитетом.
– Погоди, – встревает четвертая тетя, – почему мы должны это делать? Почему бы просто не обратиться в полицию? Я имею в виду, это звучит как довольно явный случай самозащиты.
Ма хмурится на нее.
– Да, мы знаем, что это самозащита, но полиция об этом не знает. Если они увидят, что у нас труп в багажнике, они наверняка скажут: «Боже мой, вы его убили!»
Четвертая тетя смотрит на нее в ответ и уже открывает рот, чтобы сказать что-то, но останавливается, поворачивается ко мне и спрашивает:
– Зачем ты положила тело в багажник?
Несмотря на то, что четвертая тетя самая молодая из всех, она все же внушает трепет. Все женщины в моей семье такие. Кроме меня, наверное.
Я вздрагиваю под ее взглядом, и мой голос звучит неуверенно:
– Эм. Я испугалась. Не хотела ждать еще хоть секунду, пока кто-нибудь появится, мой телефон разрядился, и я не хотела ехать обратно с ним рядом. Оглядываясь назад, я понимаю, что сделала наихудший выбор, который могла.
– Нет, худший выбор – это оставить его там, на обочине, – говорит вторая тетя.
– О-о-о, да, это еще хуже, – соглашается ма, благодарно кивая ей, прежде чем бросить на четвертую тетю еще один грозный взгляд. Четвертая тетя ее игнорирует.
– Конечно, если мы пойдем в полицию и все объясним, они поймут, что Мэдди не убийца. Посмотрите на нее!
Я вдруг снова становлюсь объектом четырех пар проницательных глаз.
Я изо всех сил стараюсь не съежиться от такого внимания. Старшая тетя обменивается взглядом с ма. Хотя вопрос не звучит, я знаю, о чем она спрашивает маму: «Это твоя дочь, что ты хочешь сделать?»
Конец ознакомительного фрагмента.