Доверяю, как себе
Шрифт:
Снейп потянулся еще за одной книгой, но тут Гарри закричал:
– Хватит, - и оказался вновь на кухне Снейпа.
* * *
Зельевар сидел за столом, опустив лицо в ладони. Гарри судорожно пытался отдышаться.
– Я не знал, - тихо прошептал юноша.
– Конечно, Вы не знали. Вы первый, кому я показываю все это, - глухо ответил Северус.
– Я буду очень Вам признателен, если Вы обо всем этом больше не вспомните.
Гарри погладил отца по плечу:
– Уже забыл. Простите меня.
– За что?
– мрачно усмехнулся мужчина.
– За них, - юноша вздохнул.
– А еще… Спасибо.
– Не заставляйте меня еще раз повторять последний вопрос, - Снейп поднял голову и Гарри испугался: глаза брюнета сверкали яростью и обидой.
– За доверие, - пояснил подросток.
– Спасибо за
Глава 44. 13 ноября, пятница. Часть 2.
Гарри сразу же узнал своих родственников. Чем-чем, а внешностью его отец явно пошел в семейку матери. Бледная до прозрачности кожа, огромные носы, длинные, как паучьи лапки, пальцы. Через некоторое время юноша готов был признать, что Снейп очень даже ничего, а самому Гарри вообще невозможно повезло с внешностью. Больше всего Принцев портил колючий, ледяной взгляд из-под коротких, ощетинившихся, как ежики, ресниц. Если взорвать лабораторию и вырядить Снейпа в розовое кружевное белье, возможно, он будет смотреть так же. Тонкие, презрительно поджатые губы их тоже не красили, придавая невозможное сходство со стоящей рядом МакГонагалл. Та улыбнулась всего раз, когда в кабинет директора вошли Гарри с отцом, и, Поттер не был в этом уверен, но ему показалось, что Снейп едва заметно улыбнулся ей. Сам юноша бросил ей отрепетированный накануне холодный взгляд, показывая, что все еще злится. Нет, как это можно было такое придумать, что они со Снейпом любовники! Гарри до сих пор пробирала дрожь, когда он вспоминал о том разговоре в больничном крыле.
Директор выглядел хуже обычного. Вообще в этом году он сильно постарел и теперь действительно казался сто двадцатилетним стариком. Поттер его, может быть, и пожалел бы, если бы не знал, сколько всего плохого маг натворил за свою долгую жизнь. Остатки прежнего беззаботного всепрощающего гриффиндорца испарились после просмотра воспоминаний Снейпа. Гарри не мог понять, чего добивался директор. Что-то подсказывало подростку, что старик так действовал не по незнанию, а преследуя какую-то цель. О том, что это была за цель, Гарри даже не собирался думать. Не он первый, не он последний, а мысли директора разгадать пока никому не удавалось. Вот и сейчас… В планы Снейпа явно не входило раскрытие их родства, по крайней мере, до субботы, но вмешался директор, и профессору пришлось согласиться, несмотря на то, что подготовка как раз запланированного ритуала полностью ложилась на плечи Малфоев. Нет, Поттер не сомневался в их способностях, он скорее боялся за них, хотя Драко и попытался объяснить, что «присутствие Северуса при активации силового треугольника нежелательно». Гарри никогда не был силен в нумерологии, но даже его скудных знаний хватило, чтобы понять: Малфои попросту берут часть нагрузки, явно лишнюю, на себя, мотивируя это тем, что Снейп слаб магически, что еще больше бесило зельевара.
– Все собрались, - улыбнулся Дамблдор, поднимаясь со своего кресла.
Гарри поежился под двумя удивленными взглядами черных глаз. Снейп сидел спиной к нему, чему юноша даже был рад. С того времени, когда они ушли из профессорской кухни, у мужчины было такое выражение лица, будто бы он собирается от наследства отказываться, а не заявлять на него права.
– А что тут делает Поттер?
– брезгливо скривившись, поинтересовался старший Принц, так произнеся фамилию Гарри, что юношу передернуло от отвращения.
« Да, - подумал гриффиндорец, - такое чувство, что все, кроме меня, у кого есть хоть немного крови Принцев, Поттеров ненавидят. Интересно, за что?»
– Мистер Поттер законный претендент на наследство, - пояснил присутствующим низенький адвокат, немного похожий на Флитвика. И вскоре стало понятно, почему.
– Стурджиус Флитвик, - манерно представился коротышка, взобравшись на специально приготовленную для него табуретку и разворачивая огромный свиток пергамента.
Следующие полчаса Гарри не заснул только потому, что перед отходом Снейп напоил его бодрящим зельем. Видимо, профессор неоднократно присутствовал на подобных «посиделках» и прекрасно знал, как скучно будет подростку. Насколько Гарри понял из всего вышесказанного, наследство довольно большое, а проверять их со Снейпом на родство будут заклинанием, потому что специальное зелье можно обмануть, перелив себе кровь возможного родственника.
Когда подошло время самой проверки, Поттер еле держался на ногах от усталости. Зелье потихоньку переставало действовать, и единственное, что ему хотелось, это чтобы его отпустили спать. Отец (Гарри улыбнулся: это
Встав рядом со Снейпом, юноша апатично повторил за Дамблдором слова заклинания. Даже эксперт по сличению волшебных слепков не понадобился: ауры отца и сына были идентичны, различаясь только наличием черных пятен в районе сердца и на левой руке.
Тут включился адвокат Поттеров. Наблюдать за перебранкой представителей единственной в Британии волшебной адвокатской конторы было забавно, хотя бы учитывая контраст между крепко сбитым карликом Принцев и долговязым худощавым представителем Поттеров.
Где-то посередине обсуждения в него вклинился Снейп, чуть позже - оба Принца. Гарри наконец-то услышал их имена: Игнатиус и Парлок. Вскоре в кабинете был такой гам, который не под силу было создать всем факультетам, вместе взятым. В кутерьме ему вручили запечатанное письмо, как оказалось, от самых первых его опекунов - Лили и Джеймса. Гарри с каким-то смешанным чувством сидел, прижимая письмо к себе. Читать его при таком шуме казалось ему богохульством.
Дамблдор, хранивший до этого вежливое молчание, блеснув глазами из-под очков, весело кивнул на неприметную дверь в глубине кабинета. Немного задумавшись, Поттер все же поднялся со стула и, замеченный наверняка только Снейпом, в это время выслушивающим что-то ему втолковывающего министерского работника, отступил за указанную директором дверь.
За ней оказалась на удивление тихая и уютная комната с камином, мягким диваном и двумя креслами. Единственное, что нервировало - явное пренебрежение хоть какими-то эстетическими законами. Диван был синим, одно кресло - зеленым, второе - желтым, обшивка стен - золотистой, а ковер - бордовым. При этом вся мебель была разной, как и двери, ведущие из помещения куда-то вглубь дамблдоровских покоев. А что это были именно комнаты директора, Гарри не сомневался: больше никто в замке не был способен на такую обстановку, прямо кричащую о очень странном вкусе владельца.
Юноша благоговейно сломал печать и развернул свиток. Он будто бы делился на две половины: до середины буквы были высокими и острыми, будто собирающимися сейчас взлететь или сбежать от взгляда зеленых глаз, вторая же часть была исписана мелким, но понятным, в отличие от первой части, почерком.
Читая письмо, Гарри представлял Джеймса и Лили, как живых, до последней черточки, реснички, родинки… Они знали, они все превосходно знали. Вот только откуда - так и не объясняли. Сначала писал Джеймс. Писал, как они выследили одного из Пожирателей и, восстановив аппарационные координаты убежища Волдеморта, слишком поспешно туда аппарировали, не продумав план действий до конца. Хотя авроров было много, Волдеморт смог скрыться и большую часть своего ордена тоже вытянул из ловушки. Пленники достались им в большинстве своем мертвыми, но нескольких удалось спасти. Тогда же один из авроров обратил внимание на исключительное сходство Джеймса с одной из пленниц. После они добились от еще живого Гарольда Поттера признания, что тот, опасаясь за семью, отдал дочь, родившуюся сквибом, в маггловскую семью. За наследника семьи, в которой родился сквиб, не вышла бы замуж ни одна разумная ведьма. Как Гарри понял из довольно-таки пространственных рассуждений Джеймса, сквибы рождались в тот момент, когда в семье накапливался настолько огромный потенциал, что его просто невозможно держать в одном человеке без опасений за его здоровье. Природа сама заботится о подобных случаях, блокируя доступ к магии. Потомки двух сквибов - обязательно тоже сквибы, а вот ребенок сквиба и маггла будет магом средней силы. Гарольд не хотел, чтобы на нем чистокровность семьи прервалась, и скрыл дочь-сквиба, соврав всем, жене в том числе.
Гарри наконец-то понял рассказы Драко и о том, что ему нельзя иметь детей от ведьм, и о том, что Люциус очень боялся, что Драко родится сквибом, и о том, почему не состоялась возможная помолвка Драко и Паркинсон.
Знали приемные родители и о настоящем отце Гарри. После смерти их родного ребенка и матери Гарри, Лили прямо загорелась идеей усыновить оставшегося сиротой мальчика, просто до невозможности на них похожего. Единственным препятствием была личность отца. Оказалось, Поттеры и Принцы давно враждовали, и, если бы Северуса воспитывал дед, он ненавидел бы Джеймса еще до того, как увидел. Джеймса воспитывали, как он считал, «правильно», на этом и базировалась их взаимная неприязнь.