Довод Королей

Камша Вера Викторовна

– Как будто все, мы и так утомили монсигнора... Разве что еще одно: вроде знает Капитан про какую-то большую беду и ищет тех, кто вместе с ним против нее пойдет, да найти не может...

2884 год от В.И.

27-й день месяца Вепря.

Арция. Мунт

Жоффруа был зол: еще бы, ему, принцу из рода Тагэре, навязали в няньки какого-то мерзкого рыцаришку, который даже вина ему не дает. Считается, что ведет армию он, Жоффруа, а на деле командует этот Карне, у которого есть бумага, подписанная ифранкой и Раулем.

Герцог Ларрэн с негодованием уставился в матерчатую стенку своей палатки. Это же надо,

как все мерзко и нелепо получается. Он женился на белобрысой корове Изо, хотя ему всегда нравились брюнетки, рассорился с матерью и братом, который худо-бедно, но все же сделал его герцогом и дал неплохое содержание. И что? Вместо короны – насмешки и унижения! Да, Генеральные Штаты провозгласили его наследником Филиппа Лумэна, но и что из этого! Этот общипанный гусенок женился на Жаклин, и та наплодит ему десяток сыновей, женщины рода ре Фло рожают чуть ли не каждый год. А он? Он стал никому не нужен. Лумэновские прихвостни умильно поглядывают на его владенья и нашептывают ифранке, что Ларрэну нельзя доверять, от жены его тошнит, а тесть помыкает им, как мальчишкой-пажом... Даже выпить и то не дают.

Дверь приоткрылась, и вошел сигурант [62] с золотыми нарциссами Лумэнов на плече (Жоффруа дважды ненавидел этот символ, отнявший у него сначала отца, а потом хоть и призрачную, но корону). Герцог капризно выпятил губу:

– Ну, что там такое?

– Монсигнор, – сигурант, похоже, тоже был не восторге от необходимости прислуживать Тагэре, – к вам клирик с благословением.

– Этого еще не хватало, – набычился герцог, – не хочу никого видеть.

– Прикажете так и передать?

62

Сигурант – изначально личный охранник знатного сигнора, позднее дворянин, состоящий в свите титулованной особы.

– Так и передай, – Жоффруа было отвернулся, но потом подумал, что вредный клирик наверняка нажалуется Раулю и тот устроит зятю очередную оскорбительную выволочку. – Ладно уж, пусть войдет.

Сигурант, в глазах которого мелькнула насмешка, вышел, и вскоре в шатер, переваливаясь, вступил упитанный священник. Ларрэн ожидал благословений, проповедей и просьб, однако гость, неодобрительно окинув маленькими темными глазками помятую физиономию герцога, молча протянул ему письмо. Жоффруа вздрогнул, узнав решительный почерк Филиппа. Следовало позвать стражу и передать толстяка в ее руки, но Жоффруа отчего-то развернул лист.

«Не буду тратить время на дурацкие расшаркивания, – писал Филипп, – то, что ты натворил, – дело твоей совести, но ты, надеюсь, уже понял, что на предательстве не наживешься. Над тобой смеется вся Арция, корону ты не получил и не получишь, а носить хвост лумэновскому ублюдку тебе вряд ли приятно. С Раулем я говорить не собираюсь, нам на одной земле не жить, но ты все же мой брат, хоть и дурак. Если ты перейдешь на нашу сторону, я забуду обо всем, что ты натворил. Твои угодья, равно как и приданое (и наследство) твоей жены, останутся при тебе, королем ты не будешь, но быть братом короля лучше, чем мужем сестры королевы. Подумай об этом. Скоро я высажусь в Арции. Если ты к этому времени избавишься от нянек, которых, я не сомневаюсь, к тебе приставил тесть, и перейдешь на сторону Тагэре, считай, нашей ссоры просто не было. На случай, если ты попытаешься выдать того, кто тебе передаст это письмо: он ничего не знает о моих дальнейших планах, но если он по твоей милости погибнет, твоя башка украсит Новый Мост рядом с головами Рауля и мужа второй его дочери. Решай, и поскорее. Пока еще твой брат Филипп...»

2884 год от В.И.

27-й день месяца Сирены.

Оргонда. Бухта Сапо

Бухта Сапо почиталась тайной. Затерянная среди живописных скал, поросших густым кустарником, она была логовом контрабандистов и рыбаков, браконьерствующих в рыбных угодьях дарнийских городов, но при желании здесь могли разойтись несколько больших кораблей. Вниз вела укрытая в зарослях тропа, по которой сводили к морю тяжело нагруженных коней, а с пятнистой скалы, прозванной Пьяной Жабой, можно было перекинуть сходни на борт хоть бы и сторожевика, который мог подойти к Жабе вплотную – глубина позволяла.

Гуго Фаржи узнал о том, что здесь происходит нечто любопытное, от красномордого вояки, зашедшего отдать должок трактирщику. Нет, тот языком не болтал, но Гуго был стреляным воробьем и знал обычай наемников, уходя на войну, раздавать долги – считалось, что нечестные должники погибают первыми. Вербовщики всегда платили вперед, даже пословица бытовала – «первая монетка – в отдачу».

Прознатчик Анастазии вертелся в Альтпверде и Лиарэ с осени, полагая, что если Филипп решится на возвращение, корабли он станет искать в ближайшем к оргондской границе порту. Однако при всем своем упорстве ни сам толстяк, ни три нанятых им головореза не узнали ничего, кроме того, что зимой в город заезжал младший Тагэре и его приятель, сын нынешнего маршала Оргонды. Молодые люди посидели вечерок-другой в таверне «Морской кот» и уехали. И все. Это до такой степени не походило на то, как нанимают дарнийские корабли, что Гуго решил, что Филипп в этом году никуда не собирается. Правду сказать, за наемником, отдавшим долги, он послал людей из вредности. Йозеф, Людвиг и Клаус получили за свои услуги немало, но дело пошло так, что деньги Ее Иносенсии казались брошенными на ветер, а тут какой-никакой, но след. Йозеф с Клаусом хоть и с ворчанием, но последовали за разбогатевшим воякой. Гуго проводил их взглядом, выпил пива и отправился спать, а ранним утром к нему на квартиру заявился сияющий Йозеф, сообщивший, что в бухте Сапо грузятся два сторожевика.

Ее Иносенсия всегда расспрашивала очень подробно, и Гуго решил проверить все лично. Несмотря на свою тучность и кажущуюся неповоротливость, прознатчик умел ходить быстро и бесшумно, да и Клаус с Йозефом не первый год занимались ремеслом, где тайна была одним из залогов успеха. Они подобрались к кораблям чуть ли не вплотную и прекрасно разглядели и обоих шкиперов – белокурого гиганта и стройного темноволосого южанина, и их нанимателей. Не узнать Филиппа Тагэре было невозможно, а вот Александр за четыре года, которые Гуго его не видел, изрядно возмужал. Похоже, горбун пользуется полным доверием брата и тянет на себе неинтересные, но нужные дела.

На всякий случай Фаржи запоминал все. Кто знает, какой вопрос придет в голову Анастазии. Но сначала он отправит голубей в Ифрану и Арцию, чтобы и Лумэны, и Жозеф приготовились к вторжению, которое будет не так уж и сложно отбить. У Филиппа не больше тысячи воинов. Еще пару тысяч он наскребет в Арции, не абы что! Конечно, стой во главе этой армии покойный Шарль или же Анри Мальвани, с ней бы пришлось считаться, но эти мальчишки... Филипп удался в отца лишь статью, но не головой, а Анри Мальвани на границе с Ифраной. Нет, Тагэре проиграют, Рауль победит, а он, Гуго, получит аж три награды. От Паука, Агнесы и Ее Иносенсии.

Прознатчик впитывал виденное, как губка. Он славился своей памятью и понимал, что в его ремесле следует поменьше доверять людям и бумаге и побольше собственной голове. Так... На одном корабле пойдут Филипп, родичи королевы и оргондцы, на другом – Александр, молодой Мальвани, несколько арцийцев и дарнийские наемники. Похоже, «волчат» Александра и «пуделей» Вилльо не помирили даже Рауль и Дыня. Странно, что горбун не пристал к Жоффруа и кузену, он и его приятели были бы там куда более уместны. Хотя Проклятый разберет этого мальчишку, непростой он какой-то... Впрочем, вражда родичей королевы и приятелей королевского братца кончится сама собой. Агнеса обожает рубить головы, а Рауль вряд ли вступится. Если переходить в другой лагерь, нужно это делать со всеми потрохами!