Довод Королей
Шрифт:
Кавалькада проследовала от болота до леса, развернулась и поехала вдоль опушки. Эльф следил за всадниками, пока те не скрылись из виду, затем, легко соскользнув по стволу на землю, углубился в лес. Он увидел то, что хотел. Король Арции Филипп Тагэре объезжал поле будущего сражения, которое разразится на этих холмах, как только подойдут войска Короля Королей. Тагэре настроен на драку, и, похоже, его ближайшим советником является младший брат, а родичи королевы чувствуют себя неуютно. Интересно, почему? Потому, что Филипп ими недоволен, или потому, что боятся предстоящей драки?
Вчера утром разведчик видел армию
Клэр задумался, пытаясь представить, что бы сделал на его месте Роман. Разумеется, он предупредит Филиппа об опасности, но это ничего не меняет. Неужели ему, эльфу-разведчику, придется пролить кровь человека, с которым они с Рамиэрлем сражались плечом к плечу на Бетокском поле? Убить полководца во время битвы – значит дать шанс его противникам... Пошел бы на это Рамиэрль? Смог бы, прикрывшись магией, ударить в спину ничего не подозревающего человека, с оружием в руках защищающего то, что кажется ему истиной?
Распря между ре Фло и Тагэре на руку врагам Тарры. А победа Лумэнов и воцарение бастарда, в котором нет ни капли крови Арроев, нанесет страшный удар защитникам этого мира. Но откуда знать об этом Раулю, оскорбленному Филиппом, который и в самом деле сотворил все мыслимые и немыслимые глупости? Король Королей должен умереть, чтобы жила Тарра, и убить его, кроме него, Клэра, некому. Значит, он сделает это. Если сможет... Должен смочь!
2885 год от В.И.
Вечер 18-го дня месяца Агнца.
Арция. Тар-Игона
В королевской палатке, которая ни в коем случае не соответствовала своему высокому назначению, было тесно. Филипп в расстегнутом камзоле примостился на единственном раскладном кресле. Сандер, Сезар Мальвани и старший брат королевы сидели на узкой походной койке, а граф Гартаж, барон Кресси и командир оргондских и дарнийских наемников и вовсе разместились на покрытой кошмой земле. Настроение у всех, кроме, может быть, дарнийца, приближалось к похоронному. Да и было с чего.
Рауль ре Фло не допустил просчета, хоть поступил и не так, как боялся Александр. Объединенная армия вышла из Мунта через Морские ворота, но за Лагой войско разделилось на две части. Агнеса продолжала движение к Тар-Игоне. А Рауль свернул на Старый тракт и ускоренным маршем шел к Меловому проходу. Он не собирался штурмовать замечательные позиции Филиппа, а намеревался выйти тому в тыл. Доставивший это известие воин под покровом ночи покинул армию Агнесы и, загоняя коней, добрался до Тар-Игоны, опередив ифранку на кварту, а Короля Королей на три дня. Верить в такое не хотелось, не верить было нельзя.
Король обвел глазами своих сподвижников, помолчал, вновь вгляделся в каждое лицо.
– Здесь Рауль будет через три дня. Рыцарей у него тысяч десять, стрелков не меньше двенадцати, наемников три тысячи. Ополченцев с собой ре Фло не взял. Арцийцы не горят желанием умирать за желтые нарциссы.
– Это радует, – сухо заметил граф Реви, – но умирать придется нам, а не им. Ре Фло выигрывал сражения даже будучи в меньшинстве, а на этот раз на нашего одного придется трое.
– Меньше, – поправил шурина король, – лучников у нас девять тысяч против их двенадцати, добавь к ним эльтских конных стрелков, и силы почти сравняются.
– Ничего не выйдет, – Реви пожал плечами, и Александру захотелось его ударить, – лучше отойти...
– Куда? Навстречу Агнесе?! Самим залезть между молотом и наковальней? – возмутился Гартаж.
– Лучше было бы остаться в Оргонде, – понурился Гастон.
Реви на сей раз промолчал, но было видно, что графу ужасно хочется оказаться под крылышком у Марка.
– Кто еще хочет высказаться? – рассматривая свои руки, спросил Филипп.
Сандер слушал и смотрел на брата и его советников. Он не считал себя умнее других. Скорее, наоборот. Ему было страшно оттого, что решение лежало на поверхности. Простое решение, такое простое, что герцог Эстре не сомневался, что в его расчеты вкралась ошибка. Ну, не может быть, чтобы он, двадцатидвухлетний, не побывавший ни в одной битве (дуэли и турниры не в счет) додумался до того, что не пришло в голову его обожаемому брату и всем этим опытным воинам.
В палатке повисла напряженная тишина, и Александру казалось, что он слышит стук собственного сердца. Он боялся, что Реви в очередной раз поднимет его на смех, и боялся промолчать, потому что в глазах Филиппа застыло что-то близкое к отчаянью.
– Кто хочет сказать? – король поочередно останавливал взгляд на каждом, и все, даже Гартаж, опускали глаза.
– Господин Игельберг, вы столько воевали, что вы скажете?
Командир наемников пожевал губами и веско сказал по-арцийски:
– Я получаль свои деньги за то, чтоб драться, и я всегда делать хорошая, смелая драка. Но я не получаль свои деньги, чтоб думать. Если б я знать, как побеждать, я бы водиль армия и носиль корона. Но у нас есть правило. Перед боем все собирался и говориль. Первый говорит младший, последний – старший. И никто не спорить, пока старший не спросить.
– Мудро, – губы Филиппа исказила кривая усмешка, – что ж, последуем примеру наших дарнийских друзей. Александр, что нам делать?
Сердце подпрыгнуло к горлу, а потом ухнуло назад и отчаянно затрепыхалось. Александр мысленно просчитал до десяти и четко произнес:
– Мы не можем оставаться здесь и ждать, когда Рауль выйдет нам в тыл. Мы не можем от него бежать, потому что налетим на Агнесу. Но она будет у Тар-Игоны не раньше чем через кварту. За это время нужно разбить Рауля и вернуться на подготовленные позиции.
В палатке наступила тишина, которую нарушала разве что радующаяся весне и теплу муха. Первым пришел в себя Реви, во всеуслышанье объявивший, что герцог Эстре сошел с ума. Вторым подал голос командир наемников:
– Молодой монсигнор иметь на плечи разумный голова. Когда не есть можно делать что можно, надо делать что нельзя. Молодой монсигнор думать, где и как мы иметь первая битва?
– Да, – подтвердил обрадованный неожиданной поддержкой Александр, – у Мелового прохода.
– Это хорошая позиция, – согласился Гартаж, – но мы не успеем ее занять. Рауль будет там завтра к вечеру, а мы в лучшем случае через два дня.