Дойти до другого берега
Шрифт:
Мы несколько раз пели в Камчатке, потом нас занесло-таки на Грушинский фестиваль, где я руководил второй эстрадой. На нашу эстраду в соответствии с графиком приходили известные и не очень известные барды и выступали. В те три дня через меня, можно сказать, прошла вся история авторской песни. Также я сделал совместное выступление Андрея Козловского и Сергея Рыженко (это скрипач из фильма «Асса»). Поляна перед второй эстрадой стояла на ушах. Потом наша подруга автор-исполнитель Ольга Сорокина полезла на сцену вместе с пьяным мужиком в ластах. Оля пела, а он плясал. На Грушинке всегда полно странных субъектов. Этот мужик ходил по поляне в маске и ластах, в таком виде его и застала Ольга. Даже во время выступления бардов она не вынимала из ушей наушники от плейера, показывая, что её всё это мало занимает. А, когда подошла её очередь, устроила шоу с водолазом. Потом мы классно спели сейшен «На одной из девяти планет»,
Борис Бурда считал себя очень умным, и как следствие любил спорить. Но Клара от своего папы унаследовала те же качества. И вот коса нашла на камень. Спорили они о брендах Пепси-колы и Кока-колы. Кто какие напитки делает. О ерунде короче. Зрителей они собрали много. Я потом уточнял, права была Кларка.
И конечно мы посетили Грушинскую гору, всю в огоньках. Внизу была сцена с парусом. Прикольно, но одного раза достаточно. Тем более, что никакие мы не барды. Просто совсем не барды.
Мы - русский андеграунд.
С нами ездил костромской рок-бард Дима. Когда мы возвращались домой, он увидел несколько знаков. Не в смысле дорожных, а в смысле знаков судьбы. В придорожном кафе к нам подошел странный человек и стал что-то говорить про нас очень загадочное, потом очень долго мы не могли обогнать фургон с надписью похороны и прочее. И вот ночью со встречной полосы на нас выскочил автомобиль. Буквально за пару метров до столкновения я успел свернуть на обочину. Я вот думаю, что было бы, если бы он предпринял тот же маневр, а не продолжал идти на таран? Ведь я не показал поворот. Клара и Дима были в шоке. Молчали несколько минут. Когда мы вернулись домой в тишину своей квартиры, Клара спросила: «Мы погибли, да? Мы теперь призраки»? Она до сих пор вспоминает этот случай. Вообще мы собирались на Грушинку ещё раньше. Тогда, несколько лет назад, машина отказалась ехать. Мы отогнали её в автоцентр, и там несколько часов мастер пытался понять, что с ней такое. В конце конце концов он сказал: «Всё нормально, я не знаю, почему она не заводится». И рассказал историю о том, что однажды на ночной дороге у него заглохла машина. Он не смог ехать дальше и заночевал прямо в ней. А утром обнаружил через несколько метров на дороге страшный обрыв. Было понятно, к чему он клонит, и я сказал Кларе, ехать не стоит. Потом мы сели в автомобиль, я повернул ключ зажигания, и машина завелась. Мы поехали домой.
Я сделал несколько концертов известных бардов в Костроме, провёл несколько фестивалей, концертов акустического рока «ДК Неформат», концерт памяти Тани Барсуковой организовали вместе с её братом Женей.
Таня была потрясающе светлым человеком. Казалось, в ней нет ничего плохого, никакого изъяна. Она заболела раком, и врачи сказали, что всё, пипец. Но она стала ходить в старообрядческую церковь и настолько сильно поверила, что поправилась на удивление врачей. Но через несколько лет её насмерть сбила машина, когда она ехала по мостику через маленькую речушку. Представляю, как страдал Женька. У меня ведь тоже есть сестра, тоже Таня и тоже верующая.
Пригласил я и Сергея Рыженко на фестиваль «Хорошие песни хорошего города», который мы проводили в центральном парке. Этот фестиваль нужен был администрации для галочки, поэтому о рекламе они не позаботились. Народу было мало, но зато пожаловали хулиганистые ребята из соседней общаги, коих обычно именуют гопниками. Когда стемнело и милиция уехала, они «вышли на арену», и мы с Димкой (сыном моего друга по студенческим годам) пробили одному из них голову. Нас забрали в ментовку. Но Кларка приехала за нами и выкупила нас. Она торговалась с гопниками, а менты спокойно ждали, когда стороны найдут консенсус. В конце концов она отдала несколько тысяч, менты получили свою долю, а мы вышли на свободу.
В общем, какое-то время мы ещё потрудились на музыкальном поприще.
Сами мы тоже выступали и в Костроме, но больше в других городах. Даже подрабатывали, выступая в кабаках. Денег было мало, а там подвыпившие танцоры давали неплохие чаевые. Но это было очень утомительно. Однажды во время концерта подошел парень и спросил, знаю ли я какого-то артиста, мол, он супер, тоже в ресторанах поёт. Я посмотрел в интернете и обнаружил, что тот, кого он назвал, музыкант из старой костромской группы КШ. Оказалось, он работал в Москве, сочинил песню «Я ночной хулиган» для Димы Билана и много других шлягеров. Это странно, что человек с голосом, артистизмом пишет песни для других, гораздо более слабых исполнителей. Он мог бы исполнять их сам, но у него нет денег на рекламу по телевизору. Почему люди так верят в «дебилятор»?
Где она, справедливость? Под каким камнем зарыта?
И вот однажды нам показалось, что всё, альтруизма хватит. Денег на раскрутку всё равно не было, а тратить своё время и силы, получая гроши, а порой просто недопонимание и плохое отношение, не стоит. Хотя мы и провели фестивали «Друзья 2010» и Друзья «2011».
10.
В 2010-м наша общественная организация была подвергнута проверкам юстиции и финансовой безопасности. Проверили наши счета и всю документацию. Вынесли определение, что мы не занимаемся разжиганием национальной розни и всё у нас нормально, хотя и запретили использовать символику на печати. Спасибо вам, о государственные служащие! Но вам не кажется, что вы бредите иногда? Потом как-то днём позвонила Клара и сказала, что дома у нас был обыск, искали наркотики. Заглядывали в мусорные вёдра и кастрюли. Ничего не нашли. Господа чиновники, вам может показаться странным, но мы их не употребляем. Нет, конечно, друзья приносили пару раз спайсы, пока их ещё не запретили, но это такая дурь, что я не знаю, кому это может понравиться. Травку мы курили, может, раза четыре за всю жизнь. Извините, не вставляет. Ясно, что проверка была по анонимному звонку. Я до сих пор не могу понять, каким мерзавцам мы обязаны таким вниманием.
Свой бизнес в 90-е начинали почти все. Но те, у кого получилось, в нулевые уже имели холдинги, остальные, коих оказалось подавляющее большинство, перебивались с копейки на копейку. Вся эта несчастная масса людей называлась мелким бизнесом. В «нулевых» многочисленные строительные шарашкины конторы шатались по городу и унизительно выпрашивали объёмы. Доходы многих горе - предпринимателей были меньше, чем зарплаты на предприятиях тех, у которых получилось. Американская мечта в российском варианте воплотилась далеко не для всех. Кто же поднялся? Один местный товарищ разбогател на производстве стальных дверей во времена тотального воровства, другой на производстве торгового оборудования в момент, когда все кинулись торговать, третий на ценных бумагах, когда делили заводы. Ничего плохого про этих людей сказать не могу. Не хапуги, не жулики. В достаточной степени честные, порядочные люди. Это было похоже на золотую лихорадку, когда богатели не те, кто мыл золото, а Левисы Штраусы, которые придумали штаны с большими карманами. Правда, карманы нечем было наполнить. Отдельная категория – «красные директора», которые, будучи в советское время руководителями, стали вдруг владельцами заводов. В строительном же бизнесе важную роль играли связи. Подряды раздавались своим, чтобы незаметно и безнаказанно брать откаты. В 90-е можно было сорвать куш, попросту притырить деньги. Но многие пролетели, даже имея необходимую сумму. Наш народ всегда любил пожрать, и почти все, кто вложился в супермаркеты, получили стабильный бизнес. Как ни странно, удачно устроились рок-звёзды местного пошиба. Какой-либо славы за пределами города они так и не получили, зато здесь постаревшие и растолстевшие герои обосновались неплохо. Кто-то заимел свою местную радиостанцию и гонял в эфире свои песни. Кто-то купил клуб, пел в нём сам и приглашал друзей. Некоторые обзавелись коттеджами, мы же проживали в подаренной родителями квартире.
Шёл 2007-й год. Костромской камерный театр заказал мне мюзикл «Пеппи Длинныйчулок». Я сочинил 15 отличных песен. Клара и мультиинструменталист Милош аранжировали их. Спектакль прошел в нескольких городах, мы заработали копейки, но было интересно. Да и зрелище, благодаря режиссеру, получилось яркое и динамичное. От второго подобного предложения я отказался. Несколько позднее компания Бомба-Питер выпустила все наши альбомы в виде интернет-изданий а также на физических носителях - дисках. Правда, последние, в то время, уже уходили в прошлое. Рок - журналы продолжали писать про нас. Администрация предоставляла центральную площадь. Мы сделали концерт студии, но сами выступать не стали. Чтобы ребята не задавали вопросы, я перевязал палец бинтом. Даже позвонили с местного телевидения, но тут уже отказались мы.
Однажды в интернете Клара увидела тему, в которой люди писали, что когда-то лет десять назад в каком-то журнале прочитали стихотворение «Благая молитва» (приводили текст) но не помнят, как звали автора. Это было моё произведение, я отправил его в журнал то ли «Юность», то ли «Молодость» - такой советский молодёжный журнал. Но я не знал, что стих напечатали. Мне было приятно. Потом единственный не продавшийся журнал FUZZ закрылся. Это была очередная победа попсы и безвкусицы.