Дождь
Шрифт:
Возобновившийся процесс проверки позволил мне досмотреть процедуру до конца. После того, как лезвие наносило неглубокую рану, человека удерживали в неподвижности, наблюдая за кровью. Спустя секунд пять или десять, интерес к проверяемому угасал, а подошедший еще один крепыш, небрежно хлопал по открытой ране ладонью. Судя по тому, как прошедший проверку молодой парень начал неверяще крутить запястьем, рана каким-то образом затягивалась, не оставляя после себя никакого следа.
– Эй, с собакой, ты наш? – чуть прищурившись, громко спросил старший.
Охотник,
Подняв глаза на охотника, я с изумлением смотрел, как закатавший рукав своей куртки мужчина провел по коже запястья собственным ножом. Багровая полоса не успела набухнуть кровью, как спустя пару секунд поблекла, а еще через мгновение уже ничего не напоминало о затянувшемся на моих глазах глубоком порезе. Убрав оружие в ножны, охотник с вызовом посмотрел на молодых пацанов.
– Поговорим? – приглашающе мотнув головой в сторону, в голосе старшего почувствовалось удовлетворение.
– Поговорим, - двинувшись вперед, охотник прошел сквозь расступившееся оцепление.
– Что встали, подходим или будет как с этой, - кивнув на продолжавшую лежать на перроне без сознания женщину, оставшийся очевидно за главного, молодой парень ощерился в тридцать два зуба.
Я начал передвигать костылями, преодолевая оставшийся десяток метров. Подставив руку, постарался уловить забрезжившую в голове мысль.
– А..,- порез на моей коже не затягивался, хлопок по руке заставил очнуться и я постарался удержать доктора.
– Не лечу, - легко выдернув ткань своего рукава из моих пальцев, он без труда догадался о просьбе, которая могла последовать от человека, с трудом передвигающегося на костылях.
– А..,- я пытался отчаянно придумать хоть какой-нибудь аргумент.
– Нет, - отрезал он, после чего толкнул меня вбок.
Избежать падения не удалось. С трудом поднявшись с обледенелого перрона, я поплелся в сторону своего дома. Не имея раньше проблем со здоровьем, мне требовалось не больше четверти часа, чтобы добраться от вокзала до доставшейся по наследству квартиры. С двумя костылями и уже порядком натертыми подмышками на коже, я преодолел дорогу до родного подъезда только за два часа. Все это время я вспоминал о заживающих прямо на моих глазах ножевых ранах. Определенно за время моего отсутствия в городе что-то произошло, мне требовалась информация и сидевшая на скамейке у подъезда баба Маша очень кстати попалась на глаза.
==
Расспросив меня о том где был и как жил последнее время, спустя полчаса пенсионерка закончила вываливать на меня последние новости. Разрозненные факты и слухи постепенно уложились в моей голове, образовав следующую картину. Неожиданно, некоторые люди по всему Земному шару стали меняться, получая отменное здоровье. Помимо здоровья, тела самоназвавшиеся Альфами, обрели способность заживлять собственные раны в независимости от их тяжести. Ни выстрел в голову, ни в сердце, не прекращал жизни изменившихся людей. Более того, став необычно сильными и быстрыми, Альфы оказались скорыми на расправу со своими обидчиками.
О том что творилось в столице и больших городах баба Маша имела самые противоречивые сведения, передаваемые по телевидению новости носили сумбурный характер. О родном городе она знала чуть больше, поведав, что теперь он разделен на множество секторов, с карантинными зонами на границах.
Власти как таковой в городе больше не было, некогда рядовой состав милиции, по странному стечению обстоятельств, почти в полном составе оказался среди одаренных. При этом почти все, кто был в офицерском звании, оказались не удел.
– И в армии то же самое, - добавила баба Маня, заметив мое удивление: - многие солдатики поздоровели, а в окружном штабе все офицеры так и остались обычными людьми.
– Странно все это, - я не знал, что и сказать.
Скрипнув тормозами, у подъезда остановилась красная ауди, нарушив ход нашей беседы. Пока я рассматривал литые диски затейливой формы, хлопнула дверь подъезда и по снегу захрустели чьи-то шаги.
– Олег! Ты? – в звонком голосе соседки, моей девушки до армии, а теперь просто знакомой, послышалась искренняя радость.
– Таня?! Привет, - я постарался встать в ее присутствии.
Чертыхнувшись и чуть не упав, обернулся к сложенным за скамейкой костылям и вооружившись подпорками смог подняться. Посмотрев вновь в ее лицо, поразился произошедшим переменам. Искренность и приветливость исчезли, сжатые в линию губы побелели. Отведенный в сторону взгляд заставил меня воздержаться от выражения собственных чувств.
– Танька, ты чё забыла с этим инвалидом? – сквозь опустившееся окно пассажирской двери из салона автомобиля послышался женский голос водителя: - тебя сколько еще ждать? Там три Альфы нас ждут, шевели давалкой дура!
Преодолев отделявшие ее от машины метры, девушка нырнула в нутро автомобиля, сорвавшегося с места едва клацнула закрывшаяся дверь. Ритмичная музыка, доносившаяся из салона затихла, вместе с мощным рыком мотора, как только машина свернула за угол дома.
– Весь стыд потеряли с этим бессмертием, - я не сразу понял, о чем сокрушается пенсионерка.
– Это вы о чем? – продолжая пребывать в раздрае от затопивших меня эмоций, вяло спросил я.
– Когда еще точно про Альф этих никто особо не знал, по телевизору показывали, что всех блядей с Камского проспекта какие-то молодчики перетоптали, забив сутенеров до смерти, - не замечая моего состояния, баба Маня принялась пересказывать очередную сплетню: - Да вот только через пару дней эти дамочки сами Альфами стали, так что теперь в проститутки все бабы в городе подались.