Доживем до января (сборник)

Грошев Николай Геннадьевич

* * *

После команды «подъем» я вскочил как ошпаренный и сразу бросился проверять одежду и ключ. Напрасно я тешил себя надеждой, что действие артефакта — одинарное. То, как лежала форма, и отсутствие ключа под подушкой красноречиво доказывало, что один и тот же день я начинаю переживать в третий раз. «Нет, так нельзя! Срочно на Янтарь!» — решил я. Пройдя через гостиную, я уловил краем глаза, что Паровоз и Зуб снова собирают елку. После завтрака, я экипировался, и вышел за ворота завода. Меня хорошо знали на базе и считали преданным группировке, поэтому и пропустили.

Я спустился в низину, чтобы никто не заметил, куда я отправился, а затем дал деру, держа курс на Янтарь.

* * *

По дороге я едва не угодил в «жарку», несколько раз отстреливался от слепых собак и чудом остался незамеченным стаей кабанов. Но впереди

было озеро, а там зомби. Много зомби. В лагерь следовало прорваться любой ценой, а завтра, вернее, сегодня, прошу прощения за каламбур, мне идти сюда снова совсем не хотелось. Уже показались палатки лагеря, и я стал спускаться с холма. Впереди простиралась ледяная гладь озера. В этом году зима выдалась славная, даже в Зоне снег выпал и сейчас покрывал землю ковром, хотя и не толстым. Внезапно невдалеке прогремел выстрел. Я обернулся на звук. Ко мне с явным желанием совершить какое-то членовредительство брел перекошенный зомби, волочивший за ремень двустволку. По пути он медленно подтянул ее к себе, и снова взяв в руки, выстрелил, не целясь. Благо, ствол смотрел в другую сторону. Из негнущихся пальцев зомби отдачей вновь вырвало ружье, и он снова стал дергать ремень, все приближаясь ко мне. Когда тот вновь подтянул оружие, я уже целился в зомби из автомата. Чудесная машина — «АЕК». Надежный, как АК, но более точный и с еле заметной отдачей. Вот и сейчас я ощущал лишь легкие толчки в плечо. А зомби, кажется, вообще ничего не чувствовал. Он упрямо продолжал попытки выстрелить, хотя ружье было разряжено. Пока он разбирался со своей двустволкой, я уже успел взять на мушку его голову и выстрелить пять раз. Зомби упал в снег и больше не шевелился.

Я направился дальше и ощутил вдруг неладное. Обернувшись, я увидел, что пока зомби отвлекал мое внимание, сзади подобралось еще с десяток, но все были какие-то старые, потерявшие последние мозги и потому неспособные даже нажать на спусковой крючок оружия, которое у некоторых имелось. Я понял, что надо бежать — похоже, зомби, хоть и были тупы, все же пытались взять меня в окружение и теперь замыкали кольцо. Брешь между началом и концом дуги была очень широкой — зомби брели медленно, поэтому невольно дали мне шанс уйти, которым я и воспользовался.

Караульные на вышках узнали меня по форме «Долга», и поэтому открыли ворота лагеря. Все здесь было как обычно. В центре на площадке стоял «Ми-26», несколько корпусов, в которых находились лаборатории, жилые и служебные помещения. По периметру — заграждение и военные на вышках.

Я направился к блоку номер три, в котором работал мой знакомый ученый Антон Остапенко. Работу он любил, потому и старался обзавестись знакомствами со сталкерами — авось, что интересного узнает. Я чувствовал, что это его желание сейчас исполнится в полном объеме.

Антон был на месте и радушно встретил меня. У него был небольшой кабинетик в здании, куда он меня и проводил. Кабинет я его любил, и Остапенко это чувствовал, и потому часто пригашал меня туда. В нем был некоторый уют, которого многим обитателям Зоны так не хватало. На стене висел небольшой, теплого цвета, ковер, а из мебели присутствовали письменный стол, кресло для гостей и шкафчик с книгами. Ничего особенного, но все равно уютно. Я сразу дал понять, что разговор серьезный, поэтому Антон не поскупился заварить чай. Мы уселись, он — за стол, я — в кресло. Удобно устроились, с чайком. Я начал рассказ.

* * *

После того, как я закончил свое повествование, Антон задумчиво почесал нос.

— Мда… — протянул он, прихлебывая чай. Я хмыкнул. Похоже, за последние два дня слово «Мда…» бьет все рекорды популярности, — История интересная, и самое главное, что я тебе верю. Кто знает, какие сюрпризы нам еще готовит Зона? Если уж она даже на четвертое измерение свое влияние распространила, то не факт, что скоро здесь не высадятся инопланетяне или еще чего-нибудь подобное не грянет. Самое обидное, что ни я, ни кто-либо другой здесь помочь тебе не сможет. Артефакта такого не встречал никто, поэтому принцип действия я могу только предполагать. Я думаю, что он активизировался именно в тот момент, когда сверкнула вспышка. Может быть, если бы ты не прикасался к нему голыми руками, то мог бы, в конце концов, принести его сюда, на «Янтарь», и не факт, что он не достался бы мне. И вместо тебя был бы я. Мне кажется, что каким-то образом эта штуковина словно сняла с тебя мерку и теперь замкнула петлю времени персонально для тебя, так сказать, — ведь не может же он действовать на весь мир! Вот так вот. Если верить твоему рассказу, то я — прошлое, но, как непосредственный участник событий, считаю его настоящим. Где-то там, впереди,

возможно есть я, Антон Остапенко, уже встретивший Новый год. Есть Антон Остапенко через десять, двадцать лет… Мда… Время, время… Что же ты с нами творишь!.. Теперь даже сомневаюсь, кто я — пережиток прошлого или творец настоящего… Как-то разом отпадают все философские мысли, дескать, есть ли вообще время, не придуманное ли это человеком нечто, которое, поддерживаемое верой в него миллионов людей, стало материальнее, чем если бы оно существовало на самом деле… — Остапенко сделал небольшую паузу. — Знаешь Кедр, раньше я всерьез задумывался, что никакого времени нет. Да, мы используем его в жизни, в расчетах, но это просто-напросто выдумка. Мне иногда казалось, что мы живем в одном моменте, который никуда не движется на временной оси, он постоянен относительно ее всегда. Меняются лишь некоторые его аспекты — люди учатся, изобретают, живут, планеты движутся вокруг звезд, вращаются галактики, растет Вселенная… И все в одном мгновении… Но сегодня я понял, что все то, что я считал вполне серьезным — чушь. Время есть. Боюсь, что ты в прошлом, Кедр, и все вокруг тебя — прошлое, а ты — кусок настоящего, который вклинился сюда, а вот клина, которым можно было бы выбить другой, нет.

— Так что же, мне в одном времени всю жизнь торчать? С таким раскладом еще неизвестно, сколько прожить можно.

— Кто же знает? Если ты вдруг будешь ранен, а на другой день ни единой царапины на тебе нет, то и старение на тебя может не действовать.

— Так мне что, миллиарды лет тут торчать?

— Почему же? Может действие артефакта не постоянно. Поживешь с недельку-другую в одном дне, и потом все на свои места возвратится.

— Жаль, что ты не можешь помочь. Ладно, даже не знаю, что делать. Меня уж дезертиром объявили, наверное.

— Так побудь у меня. Ведь все равно проснешься в казармах.

— А может, нет? Может, завтра у тебя проснусь.

— У тебя есть другой вариант?

— Нет.

— Тогда останься. А я — праздновать. Как-никак, у меня Новый год не каждый день.

На том и порешили.

* * *

Я остался в кабинете Остапенко. Ночь подступала все ближе и ближе. Пока я стоял у окна, меня осенила одна идея, которую мне необходимо было проверить. Я взял из походного рюкзака банку энергетика и выпил его до последней капли, после чего вернулся к окну.

Небольшое здание из бетонных плит, в котором я находился сейчас, было, пожалуй, единственным нормальным строением из всех построенных в этих местах со времен первой Чернобыльской катастрофы. Я не был свидетелем строительства, поэтому сложно сказать, как сюда доставляли стройматериалы, да и не так меня это волновало, чтобы я пытался найти ответ. Хотя предположение у меня было — вертолетами, наверное. Самое главное, что в этом здании я в безопасности.

Время шло, шло… Наступила ночь… В столовском блоке горел веселый желтый свет. Я даже расслабился. Залитый этим светом снег создавал ощущение уюта, будто я и не в Зоне вовсе. Раз уж завтра все равно заново проживать день, то вряд ли Антон обидится на меня, если я немного у него в кабинете посамоуправствую. Я открыл ноутбук ученого и включил его. Как ни странно, пароля не было. Вероятно, все данные хранились где-то на сервере, в подземных корпусах. Просматривая содержимое папок, я нашел фотографии его семьи, которые решил не трогать, пару каких-то не особо важных файлов — похоже, перечни уже давно известных аномалий, мутантов и артефактов. Проглядев меню, я наткнулся на «Serious Sam 2», немного пострелял и, поняв, что до наших зоновских тварей этим только расти и расти, выключил игру. Уже было около полуночи, ученые и военные сталкеры еще праздновали. Последние через каждые пол часа сменялись — кто-то уходил на смотровые вышки, а кто-то наоборот — за праздничный стол. Но теперь на пунктах наблюдения не было никого, вот-вот уже наступит Новый год, потому на несколько минут в столовой собрался весь персонал базы. А я стоял перед окном, не давая себе погрузиться в сон. Я надеялся, что если я не засну, то преодолею эффект артефакта и смогу вернуться в первое января…

* * *

Семь минут до первого января… Шесть минут до первого января… Я судорожно смотрел на часы в кабинете. Пять минут… Четыре минуты… В сознании моем все стало как-то пусто, все мысли ушли, покинув разум… Три минуты… В глазах стало понемногу темнеть… Две минуты… В голове стало мутно, появилось ощущение, что это не мое тело, а я смотрю чьими-то глазами, словно через бойницы… Одна минута… Стаканы в столовой лагеря на Янтаре взметнулись вверх, то же самое происходило в барах по всей Зоне… Новый год, стаканы застучали друг о друга, а сознание оставило меня окончательно…