Доживем до января (сборник)

Грошев Николай Геннадьевич

— Всё, голубь сизокрылый, вот и конец твоего пути! — подумал киллер. — Хотя может так будет и лучше, уж если ты обзавёлся этой отвратительной болезнью, называемой совесть, и не смог выполнить заказа. Потерявшему нюх старому сторожевому псу лучше самому уползти куда-нибудь и мирно издохнуть, не дожидаясь пока кто-то пристрелит за ненадобностью. Небо, видать, смилостивилось над тобой и быстро избавит от мучений!

В нарастающем грохоте и свисте радиоактивной бури он с трудом прикурил сигарету и небрежно отбросил в сторону винтовку, как совершенно не нужную уже вещь. В глазах начало двоиться и закружилась голова. Скоро пойдут галлюцинации, и будет больно, а потом всё — конец. Взгляд обречённого на смерть случайно упал на одну из плит, составляющих пол бывшей церкви, и сталкер с удивлением заметил, что на ней, в отличии от остальных, снег растаял. С минуту тупо смотря на это явление,

Могила наконец понял — погреб! С лихорадочной скоростью выпотрошив рюкзак, он извлёк большую отвёртку и бросился к гранитной плите. Цемента в щелях не было и, сумев подцепить инструментом край, он с натугой подсунул под неё сначала одну, а потом и другую руку. С большим трудом подняв тяжеленный камень в вертикальное положение он заглянул в лаз. Вглубь вели узкие каменные ступеньки. Швырнув в дыру снарягу, Могила на подгибающихся ногах, шатаясь и спотыкаясь, бросился в тёмный проём. Пытаясь захлопнуть за собой дверь он немеющей рукой рванул на себя верхний край плиты, от чего тяжёлая заслонка рухнула вниз, гулко упав в свою нишу и больно ударив его по голове. Оглушенный ударом сталкер скатился вниз и без сознания распростёрся на полу.

Полчаса спустя человек застонал и перевернулся с живота на спину. Могила сел и осмотрелся. Рядом с ним валялся шлём с приплющенной макушкой. Хороший был шлём. Большой, сухой подвал имел высокие сводчатые потолки, выложенные из красного кирпича. В одном углу мерцало слабое золотистое сияние. Подойдя ближе к источнику света, он увидел, что на задней стене висит распятие величиной в рост человека, а перед ним зажатый в старый подсвечник мерцает артефакт Ночная Звезда. Постояв четверть часа, человек, не сказав ни слова, ушёл в темноту и вернулся с рюкзаком. Достав из него провизию, он уселся напротив креста и начал ужинать. Вой и свист Выброса сюда еле проникали, было очень тихо. Поужинав, Могила достал свою флягу с абсентом и сделал большой глоток. «Сегодня нажрусь как никогда! Буду глотать этот сладкий яд, ожидая щелчка в голове, после которого обычно приходит беспамятство и хоть на короткое время избавит меня от воспоминаний!» Сидя на полу в полусумраке и всё больше пьянея, Могила не мог избавится от чувства, что статуя Христа смотрит на него живым взглядом. Он отвернулся. Но и это не помогло. Укоризненно-добрый взгляд напоминал ему взгляд бабушки, когда та корила непутёвого внука за новое хулиганство. Он ушёл в самый задний угол, но и там чувствовал преследующий его взор. Наконец нервы не выдержали, и сталкер подбежав к распятию, пьяным голосом закричал:

— Ну, чего ты вылупился?! Что ты от меня хочешь?! Я не могу сделать не случившимися свои убийства! Не могу изменить прошлое! Ты прав, я ничтожество, моральный урод, убийца-кровопийца, и нет мне места на земле! Нет прощения и пощады для таких, как я! А я и не прячусь! Вот, я стою перед тобой, и отдаюсь на твой суд! Убей же меня, не мучь дольше. Убей и брось душу в ад. Она и так уже одной ногой там. Убей!.. Или если ты способен на чудо, то прости меня!

Совершенно охмелевший человек сделал ещё два больших глотка и свалившись с ног мгновенно уснул.

Могиле снился на удивление реалистичный сон. Звали его Могилёв Виктор Павлович и он с сыном гулял на берегу моря. Было прекрасное утро, солнце окрасило розовым тонкую вуаль облаков. Могила помнил, что такое уже однажды было. Шесть лет назад они отдыхали на Канарских островах целый месяц. Только тогда сыну было четыре года, а в этом сне ему на вид было около десяти. Мальчик, бегающий на линии прибоя, поднял взгляд и увидел своего отца. Глаза его расширились и он с радостным лицом и с раскинутыми для объятий руками бросился бежать в сторону Могилы. Упав на колени Могилёв обнял и что было сил прижал с груди сынишку, покрывая поцелуями его лоб и глаза. Мальчик захлёбываясь слезами всё время спрашивал:

— Папа, папочка, папенька, где ты был так долго? Почему не приходил столько лет? Ты уже не уйдёшь больше никуда, правда, папа?

Могила, пробуя не прослезиться ответил:

— Теперь я здесь и никуда не уйду пока ты мне всё не расскажешь. Всё, что я упустил за эти годы. Идём, прогуляемся. Смотри, какое море красивое! Дай руку, сына.

Отец и сын провели чудесный день. Лежали под солнцем на тёплом песке, собирали ракушки, ели мороженое и без устали говорили. Малыш рассказывал, как идут у него дела в школе, о большой драке с Гришкой Самохваловым, о футбольной команде школы, о Машке Зубенко, постоянно пристающей к нему и прочей детской ерунде. Могила понимая, что это сон, искренне рассказал сыну о причинах из-за которых он не может вернуться, а десятилетний мальчуган с серьёзным лицом слушал исповедь отца. Когда

солнце уже клонилось к закату Могила почувствовал, что чудо скоро кончится и он будет вынужден уйти. Поцеловав на прощание шершавый и солёный от прилипших песчинок лоб сына, он снял с шеи толстую цепочку. На ней висел бесценный артефакт Золотой Истукан, напоминающий маленькую уродливую статуэтку и обладающий чудесными свойствами. Носящий его человек практический не болел и был всегда в отличной физической форме. Надев цепочку на шею малыша, Молила сказал:

— С Рождеством тебя, сынок! Будь счастлив и не забывай меня!

Мальчик растерялся и начал шарить по карманам.

— Папа. Так не хорошо! У меня нет подарка для тебя. Хотя погоди! Вот! Нашёл! — мальчик на открытой ладони протянул отцу большую цветную ракушку.

Могила взял в руки сокровище ребёнка и с удивлением заметил какое-то движение внутри. В раковине клешнями наружу сидел маленький рак-отшельник.

— Спасибо сынок, это самый красивый подарок из всех полученных мною до сих пор. Прощай милый. Мне пора.

— Погоди, папа! Только один вопрос: если ты перестанешь убивать, ты сможешь вернуться ко мне?

— Не знаю, сынок, навряд ли. Такое не прощают.

Могилёв хотел ещё что-то сказать, но не успел. Прекрасный сон кончился и он проснулся. Открыв глаза, он увидел, что лежит всё в том же погребе. Выброс закончился, а Ночная Звезда выгорела. На подсвечнике вместо сияющего артефакта скорчилось нечто чёрное и неприятное. Могиле было плохо, голова гудела как улей взбесившихся пчёл и грозила развалиться от боли в любую минуту. Тошнота волнами подкатывала к горлу, а во рту стоял такой вкус, будто там сто котов нагадило. Да, абсинт — штука опастная, особенно в таких количествах, а тут ещё и Выброс, плюс удар плиты по голове. С трудом поднявшись на ноги он покопался в рюкзаке и достал бутылку минералки. После того, как он выпил холодной воды, ему полегчало. Вытирая рот тыльной стороной ладони Могила почувствовал грубую щетину. «Надо бы побриться, а то наверно выгляжу как питекантроп, приползший домой после попойки.» Педантичный и следящий за своей внешностью киллер всегда имел при себе походную электробритву на аккумуляторах. Заменив севшие от Выброса батареи, он начал бриться. Кожа лица странно болела. Не понимая причины, человек осмотрел своё лицо в маленькое зеркальце на боку бритвы. Из зеркала на него смотрела опухшая, красная физиономия с капитального размера мешками под глазами. Могила едва узнал самого себя. К большому удивлению на лице был виден не то сильный загар, не то лёгкий ожог. В местах, доступных солнцу, кожа была красной и пощипывала при каждом движении.

Ничего не понимая, Могила сел на ступеньки и сунул руку в карман, желая закурить, но тотчас выдернул её обратно, будто что-то ужалило его. Снова, на этот раз уже более осторожно опустив руку в карман, он извлёк оттуда большую, цветную ракушку. Ошеломлённый человек, не веря своим глазам, тронул её указательным пальцем другой руки. Но видение не исчезло, а в глубине раковины шевельнулся крохотный рачок. Лихорадочно ощупав грудь Могилёв тщетно пытался найти свою цепочку с артефактом. Её там не было. Уничтоженный невероятностью происшедшего, этот циничный и жестокий человек всеми силами пробовал сохранить целостность своего рассудка.

Минутой спустя на КПК всех бродящих по Зоне или сидящих в уютных убежищах сталкеров прибыло лаконичное сообщение — «Погиб сталкер Могила. Выброс.»

Бывший убийца сидел на ступеньках склепа и вцепившись зубами в трясущийся кулак тихо плакал. Зажатый в мозолистой ладони махонький рачок бессильно щекотал ему палец. Полученный им рождественский подарок был под стать дарящему — он был чудесным в буквальном смысле этого слова. Могила понял, что даже для такого отъявленного головореза, как он, бывает прощение. Главное — не забыть его попросить.

Дмитрий Дзиндзяловский

Последнее желание

Артефакт… Я нашел его на следующий день после праздника, ранним утром первого января. Случилось это совершенно случайно, так как целью моего нахождения за стенами базы был не поиск артефактов и даже не разведка, а просто попытка избавится от терзавшего голову похмельного синдрома. Отметили хорошо, предвкушая завтра хорошенько проспаться. Первое января — единственный день, когда Воронин давал своим подчиненным возможность расслабиться. Но мне, в отличие от некоторых других, отдохнуть не удалось. Долбившая мозг тупая боль вкупе с отсутствием под рукой народных методов лечения похмелья просто-таки сами вытолкали меня за ворота завода «Росток». Оказавшись за воротами защищенной базы в одиночестве, я мобилизовался, что заставило симптомы от злоупотребления алкоголем отойти на второй план.