Дозор навсегда. Лучшая фантастика 2018 (сборник)
Шрифт:
– Свари мне кофе, Марти, – сказал он.
– Но доктора запретили… – начал я.
– И позвони Вацеку, чтоб приехал, – продолжал дядя. – Я должен ехать… я должен… я… – Он вдруг пошатнулся и схватился обеими руками за дверь. Я неуклюже подхватил его.
– Нет сил… – прошептал дядя Джо. – Нет смысла… Оставь меня и уходи, Марти. Уходи и никогда не возвращайся… Ты убил меня своими словами… Ты считаешь, что я виновен в смерти твоего отца… Какая ты подлая сволочь, Марти!
Он вырвался, доковылял до постели и со стоном опустился на подушку. Я помог ему укрыться одеялом.
– Ты правда считаешь, что это я вышвырнул машину твоих родителей на встречку через отбойник?
– Нет, дядя Джо. Но если бы ты
– Они были управляющими, Марти! Главными управляющими! Они ездили с инспекцией по фабрикам и решали вопросы… Как я… Как мы с Анри…
Он тяжело вздохнул и снова уставился в потолок.
– Я устал от вас всех, – сказал он одними губами и судорожно схватился рукой за грудь. – Вы прокляты. Я проклят. Мы все прокляты. Уходи, Марти, у меня нет на тебя сил, мне тошно тебя видеть.
– Я приду через неделю, дядя Джо, – кротко сказал я.
– Не приходи никогда. Мне от тебя все хуже и хуже.
Я поплелся к двери, но напоследок обернулся.
– Может, вызвать врача? – спросил я с надеждой.
Дядя Джо не ответил – он обессиленно лежал лицом вверх и смотрел в потолок, его щеки снова опустились серыми складками к ушам. По ним текли слезы.
Три долгих дня я не мог решиться. Но потом понял, что скоро наступит этот рубеж – конец второй недели. И тогда я все для себя решил и позвонил консультанту. На этот раз случайный аватар оказался покемоном. Интересно, в каком облике видел меня он?
– Я много думал, – сказал я. – Мы все отменяем. Я не могу больше! Я не такой.
Покемон задумчиво посмотрел на меня, вставил в рот палец и выпустил клуб дыма.
– Что случилось? – пропищал он мультяшным голоском. – Дядя дал денег?
– Нет! Мы просто должны отменить препарат, – повторил я твердо. – Это не обсуждается!
Покемон склонил голову набок.
– Препарата давно нет, – пискнул он. – Он распался, рассыпался на молекулы, впитался в жировые складки брюшины, сцепился с другими молекулами, выжег в мозгу синапсы в нужных тканях… Работа завершена, процессы запущены, ситуация необратима.
– Нет! – закричал я. – Так нельзя! Дядя невероятно страдает!
Покемон скривился.
– Это он вам так сказал? Ему просто кажется. Вокруг нас каждый день ходят депрессивные люди и постоянно рассказывают, как они несчастны. Они самые несчастные люди в мире – у них несчастная любовь, несложившаяся жизнь и вообще все плохо. А вы на них смотрите и думаете: как же ты достал, мне бы твои проблемы! Просто забудь этого козла, страдающая дура, и найди себе другого… Малыш на Пиккадилли рыдает, мама не купила мороженое – он чувствует себя самым несчастным в мире. Вы броситесь его утешать, покупать мороженое? Нет, вы пройдете мимо и даже подмигнете его маме. Потому что нас мало волнует, что люди чувствуют внутри. Нас волнует, как у них дела в реальности. А в реальности дела плохи у вас. Это вы должны серьезных денег серьезным людям, это вас грозятся убить. А у дяди вашего, наоборот, все хорошо. Он богат, удивительно крепок для своего возраста, и ему совершенно никто не угрожает, кроме него самого.
– Но…
– Подождите, я не закончил. Вашему дяде осталось безучастно страдать совсем недолго, вот-вот включится вторая фаза – к нему вернется немного психической энергии, наложится на депрессию, и он примет единственно верное решение. Сам, без чьей-либо подсказки. На что он вам жаловался? На бессмысленность жизни? Все бесит? Одиночество?
– Да.
– Но это же чушь! – Покемон снова затянулся дымом. – Смысла в его жизни не меньше, чем у меня или у вас. Бесит – понятие вымышленное, нет бесов, которые бесят. И он не одинок – у него есть как минимум вы…
Я набрал воздуха и выпалил:
– Харви, это все красивые слова, я тоже немного учился в колледже и тоже слушал курс философии: можно и так повернуть, и наоборот, и всегда звучит красиво. Но я звоню вам потому, что принял решение это остановить.
– Во-первых, я не Харви, а Пикачу, – напомнил покемон. – Во-вторых, остановить это невозможно.
– Выписывайте противодействие! Антидепрессанты!
– Такой схемы не существует, – ответил покемон. – Это не так работает, как вы думаете. Нельзя на всей скорости выжать тормоз, когда нажат до упора газ, и надеяться, что машина плавно остановится. Она не остановится, она уже обречена. Она сорвет и газ, и тормоз и полетит кувырком, да еще покалечит всех окружающих – и вас в первую очередь. Я понятно объясняю?
Я стиснул зубы.
– Харви, а кто говорил, что любит интересные задачи и верит, что антидепрессанты способны решить любую проблему? Это проблема, которую вам надо срочно решить!
– А иначе – что? – с вызовом спросил Пикачу.
– Мне терять нечего, – напомнил я. – Меня скоро убьют. А вот вы со своими препаратами рискуете познакомиться не только со Скотленд-Ярдом, но и с МИ-5!
– Это будет для меня дауншифтинг: ведь я работаю на МИ-6.
– Значит, вы там больше не работаете! Я подключу полицию и журналистов, если вы не спасете дядю, я вам устрою такую утечку…
– Вы меня решили напугать… – Покемон задумчиво выпустил изо рта кольцо дыма.
На миг приложение дало сбой в мимике: рот Пикачу уплыл вверх вместе с кольцом, глаз вдруг рухнул на место рта, и сложившееся чудовище оказалось таким омерзительным, что я похолодел. Но через миг картинка покрылась квадратами и щелчком вернулась в норму: передо мной снова был Пикачу.
– Я попробую объяснить, Марти, – назвал он меня по имени своим мультяшным голоском. – Вы, наверно, не в курсе, что такое МИ-6. Почитайте в Википедии. МИ-6 – это не мебельная фабрика, оттуда не увольняют. Особенно учитывая ту пикантную область моей профессии, в которую черт меня дернул по дружбе вас посвятить в тот солнечный кембриджский денек под действием новенького, не обкатанного релаксанта… Вы, наверно, не до конца понимаете, какими исследованиями я занимаюсь? Может, вы думаете, что моя работа – обижать чьих-то пожилых дядюшек? Поверьте, то, с чем вы столкнулись, совершенно бесплатно – это мое доброе отношение к Синтии и вечная нехватка статистики. А работаю я для интересов страны. Поэтому я при любом раскладе уцелею – я нужен МИ-6 даже больше, чем их киберотдел, и заменить меня пока некем. Но цена этой утечки для МИ-6 будет так высока, что все остальное окажется выжжено напалмом в большом радиусе. Вы поставили крест на себе? Ваше дело, Марти. Вас не волнует, что по самым разным бытовым причинам за пару дней уйдут из жизни все те полицейские и журналисты, которых вы задумали так подло схлестнуть с геополитическими интересами родного королевства? О’кей, они тоже на вашей совести. Может, вы думаете, что спасете дядю, подняв шум? Вы же не идиот, Марти. Никто не сохранит живой экспонат для независимых анализов и свободных репортеров. Даже трупа не останется для исследований. И наконец, Синтия. Вы ее любите, Марти? Хотите, чтобы утром ее нашли в ванной комнате с остановившимся сердцем?
Я молчал, потому что вдруг понял, как он прав. И только нежелание скандала не даст этому парню сделать звонок, чтобы с остановившимся сердцем к утру нашли меня… Или он обязан это сделать по инструкции?
– Харви, – перебил я, – перестаньте меня запугивать. Я принял решение – я хочу спасти дядю Джо. И я сделаю это.
– Вы не сделаете этого, – спокойно сказал покемон.
– Посмотрим, – ответил я. – Или я не Мартин Логан!
– Вы не Логан, – нагло ответил покемон и отключился.