Дозорный Отряд

Джейкс Брайан

Барсучиха отбросила молот и подошла к полковнику:

— Друг мой, простите. Я не хотела вас обидеть. Вы — моя правая лапа, и я ничуть не сомневаюсь в вашей компетентности. Я сказала сгоряча. Извините меня.

Когда полковник заговорил, в его голосе звучали отеческие нотки. Он указал тростью на Креггу:

— Всю жизнь я служил верой и правдой, и, будь на вашем месте кто-то другой, он не миновал бы дуэли со мной, каковы бы ни были его рост и репутация, если бы он поставил под сомнение мою компетентность как командира.

Но Вас я прощаю, хотя забыть — не забуду. Ваша беда в том, что Вы дали волю ненависти к Гормаду Тунну и его последователям и она пожирает вас. Я прав?

Крегга отвела глаза, вглядываясь в ночное море за окном.

— Да, вы правы, полковник. Я все время думаю о доблестных зайцах, которых мы потеряли в том сражении всего за три дня. И ради чего? Ради того, чтобы шайка во главе с Гормадом Тунном поняла, что Саламандастрон им не по зубам! Чтобы они поняли, что не могут покорить нас, как покорили других несчастных, менее защищенных и слабых! Нет, я не могу этого забыть!.. Скоро я закончу новое копье, и, если к тому времени ничего не изменится, я возьму половину наших зверей и отправлюсь в поход. Мы найдем Бродяг и уничтожим! Я хочу, чтобы они исчезли с лица земли как страшный сон.

Полковник молча вышел из кузницы. Если Красноокая Крегга уже приняла решение, ее ничто не собьет с пути.

А в это время внизу, в столовой, Альгадор ужинал вместе с друзьями, такими же молодыми зайцами. Пушистик наложил себе огромную плошку салата и теперь говорил с набитым ртом, благо поблизости не было офицеров:

— Шлушайте, а когда бушет новый набор рекрутов в Дошорный Отряд?

Чива бросила в него кусочком овсяной лепешки:

— Папа говорит, в начале лета. Надеюсь найти себя в списках. А первым, я думаю, будет Альджи, правда же?

Альгадор налегал вовсю на огромную морковку и ватрушку с зеленью.

— Правда? Да я все соки выжму из майора Ловкача Леволапа, пока он не примет меня! Я мог бы потягаться даже с братом Перехлестом!

Тут столы задрожали и уши заложило от такого звона, что звери повскакивали с мест. Альгадор крикнул полковнику Ясноглазу, проходившему мимо:

— Эй, что это за шум, не знаете? С ума, что ли, кто-то сошел?

— Не знаю! — бодро ответил полковник. — Полагаю, какая-то барсучиха в кузнице. Иди, скажи ей, чтобы прекратила!

Он весело посмотрел на улыбающиеся морды.

— У меня такое чувство, ребята, что вы окажетесь в Дозорном Отряде даже раньше, чем рассчитываете!

При этих словах зайцы завизжали от восторга и запрыгали вокруг столов. Они готовы были к службе хоть сейчас, их глаза сияли — они не боялись того, что ждет их впереди.

ГЛАВА 17

Тум-ттурурум! Тум-ттурурум! Тум-тту — рурум-тум-тум-тум-тум!

Русса недовольно выглянула из-под плаща, служившего ей одеялом:

— Эй, барабанщик, спрячь-ка на время свой барабан!

Но

Руббадуб ее не слышал. Сияя улыбкой, он подошел к сонной белке, поставил перед ней тарелку с завтраком и, нагнувшись, радостно добавил:

— Бумм! Бумм!

Таммо и остальные смеялись, наблюдая за этой сценой, но не забывали и о каше с медом, орешками и сухофруктами.

Сержант Ястреб принялся изображать мамочку, которая будит своего малыша:

— Просыпайся, соня-лежебока! Петушок давно пропел! Пора умываться и садиться за стол!

Мидж Маскировщик стал подпрыгивать как малыш, приговаривая тоненьким голоском:

— Мам, а, мам! Можно, я пойду гулять? Я наберу тебе ромашек!

Сержант продолжил играть роль мамы:

— А ну-ка быстро садись. Позавтракаешь — и пойдешь. А до завтрака я тебя не пускаю!

Обмахнув губы безукоризненно белым платком, майор Ловкач Леволап пристегнул саблю и размял лапы.

— Эй, слушай мою команду! Мы двинемся на юг, осмотрим равнины. Будьте осторожны и смотрите по сторонам. Если враги нас заметят, они могут снова напасть.

Снаряжение было упаковано по рюкзакам, оружие приведено в боевую готовность. Сержант отдавал команды:

— Соб-ббирайсь! Стр-рройсь! Пот-тторапливайсь! Стрекотали кузнечики, жужжали пчелы, собирая пыльцу с вереска, и ярко светило солнце. Утро было прекрасно. Таммо шел между Руссой и Валери. Белка держала в лапах посох, а зайцы несли по праще. Майор Ловкач Леволап шел впереди всех, переговариваясь на ходу с Перехлестом. Но глаза его внимательно следили за местностью.

— Какие четкие следы! Похоже, вражье племя даже не пытается их замести.

— Похоже, так. Видимо, они что-то задумали. Надо быть осторожнее с той горкой впереди.

Майор нахмурился, глянув в сторону:

— Или вот с этим холмом слева… Ложись!!! Отряд бросился на землю, и стрела со свистом пролетела над ним. Лейтенант Морион вскочил первым:

— Это один их них, господин! Вон он! Стрелявшая крыса как раз выскочила из засады и бросилась бежать по направлению к горке. Майор тоже поднялся. Желваки так и заходили на его щеках, когда он заметил, что стрела порвала бархат рукава элегантного зеленого мундира.

— Нет, вы только посмотрите! Ах мерзавец… Срежь его, Гром!

Гром Стальная Челюсть вставил стрелу в лук, напоминавший размерами небольшое деревце, и пустил ее в направлении врага. Крыса как раз приостановилась, обрадованная тем, что нет погони, и тоже начала неторопливо вставлять стрелу в лук, но тут же рухнула, сраженная Громом.

Огромный заяц лишь покачал головой:

— Какая глупость с его стороны! Вот если б он продолжал бежать… Глядите-ка, еще!

Четыре крысы показались в поле зрения и, запустив в зайцев по паре камней, бросились к горке. Наплевав на приказ начальства не наводить Дозорный Отряд на лагерь, крысы бежали к своим. Никто не хотел в плен.