Дозоры.Сборник. Книги 1-10
Шрифт:
Денисов буквально видел, как, умело манипулируя односельчанами, Николай Крюков вскорости может стать либо председателем колхоза, либо продвинуться еще дальше по партийной линии, стать кандидатом, а потом и членом КПСС, переехать в район или даже в область, сделать головокружительный взлет в горкоме… Все это могло бы быть, и участковый пока не видел причин воспрепятствовать удачам зятя: никаких преступлений тот не совершал, по головам не ступал, а что до того, как он обошелся с продавщицей Иркой или с той же Катериной, – все это вопросы совести, а не закона. Денисову подобные методы могли сколь угодно не нравиться, но на то он и Светлый, и, отдавая дочку замуж за Темного, прекрасно понимал, что рано или поздно столкнется с чем-то таким. Пусть уж лучше дружина и всеобщая любовь, большой дом и поросята от председателя, пусть уж лучше бригадир трактористов и секретарь сельского комитета
Каждому Иному, не состоящему в Дозорах, в год полагалось строго определенное количество магических действий разного уровня в зависимости от ранга. За один сегодняшний вечер Денисов уже трижды прибегал к магии – легкие, незначительные вмешательства, посильные даже начинающим магам. Заклинания подобного уровня участковый использовал для примирения подравшихся односельчан, для вывода из внезапного запоя, для стимуляции нерадивых работников колхоза и тому подобной рутины, если вдруг слова обычного убеждения и строгая форма представителя власти не действовали. Сегодня он растерялся – слишком неожиданным оказалось возвращение дочери, слишком сложной задачей оказалось успокоить своих женщин без применения магии. Причем если жену было достаточно просто погрузить в сон, то с Катей такая же штука пройти не могла, поскольку Денисову была нужна информация. В итоге лимит полагающихся воздействий пошатнулся. Если бы дело касалось только обязанностей участкового, Федор Кузьмич не особенно бы переживал – со своей работой он как-нибудь справится. Но что-то слишком зачастили в эти края Иные всех оттенков, гагары туда-сюда летают, нынче цыгане пожаловали, да и с зятем, выходит, надо держать ухо востро. Как знать, где понадобится простенькое заклинание? Как знать, где может впоследствии не хватить элементарного воздействия? К тому же Иной Денисов буквально физически ощущал возникшее напряжение, грозящее в скором времени разразиться бурей. Он пока не понимал, где и как, но однажды что-то грянет. Как там в песне-то пелось? «На планете жить суровой, плыть от бури к буре новой, быть всю жизнь седым мальчишкой…»
Уложив Катерину, пожилой милиционер вышел на крыльцо. Поздний киносеанс закончился, жители разбрелись по домам, Светлый Клин был погружен в темноту, если не считать цепочки редких фонарей. Где-то тренькала гитара, где-то раздавался девичий смех, доносился из-за лодочных сараев плеск весел – молодежь, обрадованная первым настоящим теплом, торопилась в лето.
Нужно было обдумать все, что он узнал от Катерины. И даже не столько то, что она рассказала, сколько то, что за этим рассказом пряталось.
Итак, Николай Крюков не спешит использовать Силу налево и направо или делает это слишком аккуратно, незаметно. Впрочем, некоторые его поступки убеждают в том, что он готов обходиться без магии вообще. Что ему стоило, скажем, чуть-чуть «надавить» на продавщицу Ирку, чтобы она заказала коляску без этой отвратительной сцены в палисаднике? Но нет – Николай предпочитает людские методы. Спас парней из тайги – назначили бригадиром, предложил создать народную дружину – выбрали секретарем ячейки. Стал бы кто-нибудь осуждать такое рвение и расчетливость, если бы Крюков был обычным человеком? Стал бы осуждать его действия сам Денисов, если бы не знал о том, что зять – Темный Иной? Или столь пристальное внимание к персоне Крюкова, внутренняя придирчивость к любому его шагу, опаска и постоянное ожидание подвоха – не более чем предубеждение, реакция на прилепленный Сумраком ярлык? Достойно ли Светлого искать негатив в любом поступке Темного? Будучи участковым милиционером, Денисов чего только не насмотрелся, с какой только человеческой грязью не столкнулся – стал ли он после этого во всех людях видеть в первую очередь преступников? С другой стороны, может ли отец непредвзято относиться к мужу своей дочери, будь то Иной или обычный человек?
Впрочем, все это извечные философские дебри, на которые сию минуту времени тратить нет смысла.
Возвращаясь к поведению Николая, можно вспомнить тот факт, что к магии он все же прибегал – дом во Вьюшке нес отпечатки множественных охранных заклятий. Боялся ли он чего-то конкретного или перестраховывался, беспокоясь о безопасности и благополучии своей семьи? Так или иначе, Темный маг проявлял заботу о жене. Почему же сегодня ему понадобился конфликт? Да, Денисов уже решил для себя, что Крюкову нынче потребовалось с кем-то встретиться. С кем-то, кого не должна была увидеть супруга. Любовницу отметаем сразу, но даже если бы это была любовница – не проще ли усыпить Катерину, как это только что проделал сам Федор Кузьмич? Он ни за что не поверит, что Николаю недоступны такие простые магические действия! Уложил жену в спальне – и встречайся, пожалуйста, сколько влезет!
Значит, тут что-то другое.
А что, если наоборот? Если не Катя не должна была увидеть гостя, а гость – Катю? Охранные заклинания – это, конечно, хорошо, но Денисов и сам заметил, насколько они несовершенны. Если гость значительно превосходит в силе Николая, ему такая защита – словно паутина для ястреба, словно занавеска для волка, словно оконное стекло для пули. Мог ли посетитель быть угрозой для Катерины? Предположим, что мог. Вот тогда все становится на свои места, вот тогда действия Николая понятны и логичны: не сумев убедить жену съездить в гости к родителям, он решился на скандал, поскольку принуждать ее магическим способом не считал для себя возможным. Интересно, кстати, почему? Здесь вопрос этики, уважительного и трепетного отношения к любимой? Или страх перед тем, что тесть без труда обнаружит воздействие? Как бы то ни было, Крюков посчитал, что Денисов в отличие от него самого защитить дочь точно сумеет, что у родителей она будет в большей безопасности. Хорошо, допустим. Но не глупостью ли с его стороны было предполагать, что Катя не расскажет отцу о причинах ссоры? А причина эта настолько высосана из пальца, так вопиюще, так душераздирающе надумана, что… Стоп!
«Я снова оцениваю ситуацию как Иной! – Соскочив с крыльца, Денисов забегал туда-сюда вдоль штакетника, огораживающего палисадник. – Николай еще совсем неопытный Темный, он редко пользуется Силой, предпочитая более простые, проверенные и привычные способы. Он ведет себя больше как человек. И, возможно, ждет от меня такой же реакции. Что сделал бы любой отец, ежели дочь ушла бы от мужа при таких идиотских обстоятельствах? Разумеется, любой отец поехал бы разбираться, выяснять отношения с зятем. И трудно представить себе зятя, который бы об энтом не догадывался. Что же получается: Николай фактически позвал меня?»
Как понять, что имел в виду Крюков? Как определить, что сейчас важнее – остаться здесь, чтобы защитить дочь от неведомой опасности, или помчаться во Вьюшку, чтобы разобраться с происходящим там? Да и что значит – помчаться? Личного транспорта у Денисова не было; будить кого-то из соседей, просить помощи у председателя – как объяснить срочность? Идти пешком двенадцать километров? В его возрасте меньше чем за два часа вряд ли управишься. А время… Денисов взглянул на наручные часы – близилась полночь. Вторя тиканью секундной стрелки, слева раздался посторонний звук: в темноте по укатанной щебенке ритмично цокали копыта.
– Гром? – удивился Денисов.
Но вышедший из темноты конь был не из колхозной конюшни. Преодолев бодрой рысью оставшиеся метры, он остановился напротив Денисова и оглушительно фыркнул.
– А вот и личный транспорт! – буркнул участковый, подозрительно оглядывая коня.
Жеребец, похоже, был верховым – таких здесь никто не держал. Раньше, еще лет двадцать назад, на лошадях передвигались многие – от парторга и проверяющих из района до председателя и агронома. Даже сам Денисов, участок которого после войны включал в себя несколько сел, объезжал подведомственную территорию на смирной, но быстроногой Пчелке. Сейчас лошадей в основном запрягали в телеги и сани для перевозки небольших грузов, но и их постепенно сменяла техника.
– Цыганский ты, что ли? – раздумчиво пробормотал Денисов и глянул на коня через Сумрак. – Едрить твою редиску!
Если в человеческом мире бесседельный конь казался заблудившимся, сбежавшим с пастбища, хотя никаких пастбищ в мае, конечно же, еще нет, то в Сумраке перед Денисовым стоял настоящий вороной калистрат [50] в полном «обмундировании»: упряжь, высокое седло, тонкая плетка приторочена сбоку. Такое своевременное появление готового к скачке жеребца казалось даже не странным, а попросту опасным. Сначала в сторону Вьюшки проезжает цыганский табор, теперь полностью снаряженный не по цыганским обычаям цыганский конь будто бы предлагает отвезти Светлого мага туда же. Совпадение? Смешно. Ловушка? Вероятно. Но если предположить, что именно цыган ждет сегодня ночью Крюков… Что ж, раз уж и зять, и колдунья из табора хотят от Денисова одного и того же – посетить Вьюшку, – то почему бы не воспользоваться предложением?
50
Калистрат – здесь: «верховой конь».