Драго Том 1
Шрифт:
Но мне была нужна скорость, и нужен был риск: конвертоплан продолжал стрелять короткими очередями.
Вновь внутри появилась неприятная пустота. Лучше бы я остался в Вилладже — там хоть живьем брали. А сейчас? Убегать мне осталось совсем недолго, просто потому что я против машины не вытяну. Замедлюсь — перехватят контроль над аэроскутером. Не остановлюсь — так меня подстрелят. Или вообще меня так и так подстрелят.
Снова это поганое чувство обреченности.
Ничего не получается. И ничего у меня не получится — появилась холодная мысль. Я могу и дальше убегать и убегать, но запас удачливости
Сколько прошло с того момента, как я вырубил охранника и выпрыгнул из окна? Меньше минуты, а я уже десяток раз чуть не умер — и запас удачливости конечен, а второй жизни и даже попытки мне сегодня не положено.
Если нечего терять, то что можно сделать? Правильно, поставить все на красное.
Чудом избежав столкновения еще с двумя бетонными опорами и едва не оставив скальп на идущей понизу виадука колючей проволоке, я выскочил в зону прямой видимости побережья. И поймав момент, бросил аэроскутер в штопор, а после потянул руль на себя в сторону, заставляя взмывший как с трамплина аэроскутер развернуться на месте.
Вылетел из-под магистрали я спиной вперед и вверх — развернутый мною на скорости аэроскутер летел задом. И дальше все было делом техники.
Я чувствовал примерное нахождение конвертоплана — ледяное касание просто не уходило, подсказывая направление опасности. И приняв решение, действовал я сейчас, не задумываясь и на рефлексах. Как человек переключает передачи на ручной коробке передач, бежит спускаясь по эскалатору, как в динамике боя выполняет быструю смену магазина — на автомате. Не контролируя каждое отдельное действие. Стоит попытаться это сделать, и можно сбиться с отточенной упорядоченности движений.
Засверкали вспышки шестиствольный пушек и я почувствовал уплотнение воздуха рядом с собой от пролетающих мимо крупнокалиберных пуль. Успел даже выругаться в обреченной панике, но файербол уже сорвался с руки и устремился в черную тушу конвертоплана.
Плотный огненный шар стремительно мелькнул, и залетел в воздухозаборник конвертоплана. Краткое мгновение ничего не происходило — я уже успел испугаться как в последний раз. Но левый борт конвертоплана вдруг вспух, вскрываемый взрывом, отлетело в сторону крыло со спрятанным внутри винтом, а конвертоплан, закрутившись, начал падать, оставляя за собой черный дымный шлейф.
Машина моментально превратилась в живой фейерверк — летели в ночное небо трассеры пытающихся поймать меня в прицел автоматических пушек, полетели десятки тепловых ловушек, отмечая спиралеобразный путь падения конвертоплана.
— …а-ать! — только и сказал я, когда увидел, что из тяжелой туши машины, с левой — неповрежденной стороны, вылетело сразу три ракеты. И сразу после дымно выстрелил из корпуса плексигласовый кокпит кабины, и со шлейфом ускорителей прочь от машины полетели катапультирующиеся пилоты. Успели — конвертоплан вторым крылом врезался в бетонную опору магистрали и превратился в огромный огненный шар.
Это я все мельком увидел, разворачиваясь — выкрутив газ до упора, навалившись на руль, раскрутил аэроскутер на месте, снова уходя под прикрытие магистрали.
Позади раздался еще один взрыв. Один взрыв — машинально отметил я. Минус одна ракета, которая видимо навелась на свою же тепловую ловушку.
Осталось еще две, каждой из которых мне за глаза хватит.
Чувствуя спиной все усиливающееся холодное дыхание смерти — от бесстрастного взора систем наведения ракет, я помчался под магистралью обратно. Здесь опять не было места осторожности — это была самая настоящая игра со смертью наперегонки.
И я в ней проигрывал.
Ракеты летят быстрее, а шанс попадания у них стопроцентрый, из серии «выстрелил-забыл». Я же сейчас на пустой и голой — незащищенной, машине. Спрыгнуть с которой тоже не вариант — ракеты могут быть «умные», и наведены не только на аэроскутер, но и на меня конкретно, как на живого человека.
И летят они уже, разгоняясь с каждым мгновением, много быстрее аэроскутера. На раздумья у меня оставалось не больше пары секунд, и я вновь задрал руль, заставляя аэроскутер поднять нос и встать на дыбы. В этот раз максимум мощности направил не в маршевые двигатели, а в посадочные и маневровые — находящиеся в колесах. Что-то переборщил — подумал я, когда аэроскутер, резко сбросив скорость, полетел назад — и я вместе с ним, спиной вперед. Хотел как в детских догонялках резко затормозить и поменять направление движения, пропуская ракеты вперед.
«Что-то не удалось» — подсказал внутренний голос.
Не удалось, потому что затормозить я не успел, врезавшись в бетонную колонну магистрали. Переборщил с мощностью маневровых двигателей. За краткий миг до удара в бетонную опору я успел аэроскутер чуть развернуть — так что меня не превратило в лепешку, а машина ударилась в опору боком. Причем я еще коленом и ключицей приложился — так, что перед глазами не просто звездочки замелькали, а Йеллоустоун бахнул, заполняя все красной пеленой боли.
Ощущая хруст собственных костей, я даже о ракетах почти забыл — одна из которых пролетела мимо, оставляя за собой белый дымный след и резко сменив направление, устремилась в небеса. А вот вторая взорвалась. Совсем рядом.
Аэроскутер, неожиданно, выжил — просто стал не красным, а частично черным от копоти. Ну и назойливый плющ, так мне мешающийся, стал не зеленым, а черным дымящимся.
Я, неожиданно, тоже выжил — потому что в момент взрыва стал аватаром стихи. Сам я это сделал, за мгновение до неминуемой смерти, или богиня помогла — даже и не понял, но пока и не важно. Тем более что превращение в аватар стихии убрало всю боль и вернуло тело к нормальному состоянию. Правда, частично. Потому что и аватаром стихии я стал лишь частично — правая бионическая рука в этом не участвовала. И выглядела она теперь не очень приятно.
«Я — терминатор!» — подсказал внутренний голос, после взгляда на почерневшую искусственную кожу, через которую местами проглядывали жгуты искусственных мышц.
Выглядело все не очень, зато потери функциональности я не почувствовал.
И это хорошо.
Времени осматривать и оценивать последствия не было, и я заставил аэроскутер кувырнуться. Выполнив мертвую петлю, причем без широкого разлета и очень компактно, практически на месте. И когда, перевернувшись через голову, вместе с носом аэроскутера смотрел в землю, полностью выжал газ, разгоняясь.