Драгоценная паутина

Барри Максин

– Никак не ожидала увидеть тебя снова, – стараясь говорить спокойно, произнесла Флейм.

– Могу себе представить, – мрачно бросил Рис, глядя на нее. – А теперь, поскольку ты свое слово сказала, все мои будут восприниматься сплошной чушью, да?

Флейм нахмурилась. Она не понимала, о чем он, но выяснять не собиралась.

Она сердито стала отстегивать ремень.

– Не дури, – сказал он. – Мы уже взлетаем. Пристегивайся обратно! – рявкнул Рис и с восхищением увидел, как вскинулся ее подбородок, а глаза вызывающе вспыхнули. Флейм почувствовала, что мощная машина побежала по взлетной полосе, и снова пристегнула ремень. – Ну и куда ты теперь собираешься направиться?

– Я знаю, куда бы я хотела, чтобы отправился ты, – прошипела она, а глаза ее подернулись дымкой.

Рис невольно расхохотался.

– Спокойно, леди Форбс, спокойно!.. А теперь будь хорошей девочкой и позволь мне узнать, куда тебе надо лететь? Пилоты нервничают, когда не знают курса!..

Флейм молча смотрела на Риса. Ей хотелось потребовать, чтобы он немедленно разворачивал самолет обратно! Но она понимала, это прозвучит совсем по-детски. А по блеску его глаз она видела – именно этого он и ждет.

– В Уичито, – бросила она.

Брови Риса взметнулись и исчезли под упавшими на лоб волосами. У Флейм даже руки зачесались от желания убрать их со лба.

– А что там, в Уичито? – удивился он.

Вдруг ее лицо совершенно изменилось. Ярость пропала, в глазах появилась такая боль, которой он никогда не видел на ее красивом лице. Флейм тяжело вздохнула и выглянула в иллюминатор. Небоскребы становились все ниже.

– Венди, – сказала она. – Помнишь ее? Ты познакомился с ней в аэропорту, когда она прилетела в Венецию на каникулы.

Рис прищурился.

– Я помню Венди, – сказал он. – Она из тех, у кого хороший вкус!..

Флейм с любопытством посмотрела на него.

– Я ей понравился, – напомнил Рис, лукаво блеснув глазами.

– Да, она никогда не отличалась большим умом, – парировала Флейм и почувствовала себя еще хуже. – О Боже, я не хотела этого говорить. – Она откинулась в кресле и закрыла глаза. – Венди умерла, – тихо сказала Флейм. От безнадежности этих слов, которые произнесли ее губы, она сама вздрогнула.

Лицо Риса надолго помрачнело. Потом он расстегнул ремень, хотя на табло все еще горела запрещающая надпись, и опустился перед ней на колени. Протянул руку и медленно провел пальцами по нежной щеке, нахмурился, когда она сбросила его руку.

– Мне очень жаль, – сказал он, и весь гнев его улетучился.

Флейм открыла глаза и взглянула на него. Лицо его оказалось так близко, что стало трудно дышать. Было ощущение, что он заглядывает ей прямо в душу… Золотые крапинки на сером фоне будто светились. Она поняла, что он забыл побриться, и, не думая о последствиях, неуверенными пальцами провела по сильному квадратному подбородку. Щетина приятно колола. Флейм торопливо отдернула руку.

– Я… я не была на похоронах, но… Я узнала об этом в тот день, когда обнаружила, что мои рисунки украли. – Голос зазвучал тверже, а взгляд, устремленный на него, стал презрительным.

Рис вспомнил о письме и поднялся, отшатнувшись от нее, как будто боялся запачкаться. Глядя на нее сверху вниз, он выругал себя за то, что второй раз оказался дураком.

– Мне очень жаль Венди, – искренне сказал он. – Она была забавная и неплохая девушка. Как нелепо. А что же случилось? – спросил он, подойдя к панели и отодвинув ее. Там оказался маленький бар, плотно заставленный напитками. Он налил себе немного виски, добавил льда, а ей налил бренди. Когда он вернулся, она по-прежнему смотрела на него. Он протянул ей рюмку и сел на свое место.

– Зачем ты прилетел сюда, Рис? – спросила Флейм, не ответив на его вопрос. Она отвела взгляд и стала смотреть в свою рюмку, но, услышав какой-то шорох, подняла глаза и увидела в руках у него конверт. Ей не понадобилось много времени, чтобы узнать свое письмо. Флейм гордо вскинула голову. – Если ты ждешь от меня извинений…

– Да я не такой дурак, – грубо перебил он ее, но она уже привыкла к его манере. – День, когда ты начнешь отвечать за свои поступки, я отмечу в календаре. Но я все же хочу получить объяснения.

Флейм, ужаленная его словами, снова вспыхнула.

– Я бы сказала, что это естественно. – Она подалась вперед, но ремень не пустил. Она сердито схватилась за пряжку и не смогла справиться с ней…

Нарочито страдальчески вздохнув, Рис встал и снова опустился рядом с ней на колени, не обращая внимания на ее старания отодвинуться подальше от него. Он расстегнул ей ремень, сердито дергая за обе половинки, случайно рука его скользнула по бедру Флейм, и она непроизвольно судорожно схватила ртом воздух. Рис, вроде бы не обратив на это внимания, вернулся на место, но рука его, когда он брал рюмку, дрожала.

В этот момент раздался тихий зуммер, он нажал кнопку на ручке кресла.

– Да?

– Мы держим курс на Канзас-Сити, мистер Декстер, но хотели бы узнать конечный пункт назначения.

Флейм готова была расцеловать пилота. Его вмешательство дало ей несколько минут передышки. А ей это было просто необходимо! Она дышала так тяжело, как будто пробежала стометровку.

– Есть ли в Уичито аэропорт, который мог бы нас принять? Если да, то приземляйтесь там и вызовите, пожалуйста, машину.

– Хорошо, мистер Декстер.

– Пожалуйста, – передразнила Флейм насмешливым голосом. – Никогда не думала, что от тебя можно услышать такое слово.

– Мой отец обучил меня хорошим манерам, – сквозь зубы процедил Рис. Чего не могу сказать о твоей матери. Как можно позволить себе написать такое? – Он сердито размахивал письмом. – Или ты думаешь, если я за тысячи миль, то тебе ничто не грозит?

Флейм, однако, вовсе не чувствовала себя в безопасности. Но пугаться не собиралась.