Драгоценное наследие
Шрифт:
Сейчас, к ним чуть ли не танцующей походкой направлялся Рубиус, и улыбка не сползала с его лица, словно приклеенная намертво. Он плюхнулся между Эстэл и Вэноном, потирая руки при запахе еды.
— Доброе утро всем.
— Ты чего такой довольный, Рубиус? — Вэнон удивлённо смотрел, как Кан наливает себе сока из графина, и кидает себе на тарелку всего понемногу. Парень улыбнулся, не смотря на него.
— Хорошо выспался. А вот по тебе не скажешь. — Вэнон усмехнулся.
— Потому что не спал ночью, а занимался той блондинкой в оранжевом платье. Кстати, я же ей платье взамен
— Вэнон! — Красный Дэтсё возмущённо посмотрел на брюнета. Вэнон усмехнулся, откидываясь на мягкую спинку стула.
— Учись жизни, пацан.
— Давайте, мы не будем обсуждать твои любовные похождения за столом? — Посмотрела на брюнета Рэзия. Тот усмехнулся, переводя взгляд на Кана.
— А судя по тому, что ты у нас как раз выспался, могу сказать, что у тебя на любовном фронте не особо.
На удивление Вэнона и всех присутствующих, Кан не сказал ему в ответ колкость и не попытался ударить по голове, а лишь довольно улыбнулся, беря пирожное с клубникой.
— Как раз наоборот.
Кан шёл по коридору, насвистывая какую-то знакомую мелодию. Настроение у него было на самом пике, и тот зашёл к себе в комнату, плюхаясь на кровать.
До этого момента, то, что он целовался с кем-то, не могло вызвать в нём такого. Но он целовался с Таласией, и от этого Кан чувствовал, что победил в непобедимой войне, только лавра ему не хватало. Да именно, лаврового венка, чтобы показать свои достижения самодовольному Сапфире.
Жаль, что только сама Таласия заболела. Рубиус даже какое-то время гадал, какой шоколад ей отнести. Молочный или горький? Остановившись на мысли, что все девушки любят молочный шоколад, он с чистой душой отправился к Таласии. Та как раз спала, и не заметила его прихода. Плечи размеренно поднимались и опускались, а волосы упали на лицо. Боясь разбудить её, он даже не прикоснулся к ней, и только убрал волосы с лица. Но девушка повернулась на другой бок, и его старания оказались безуспешными. Парень усмехнулся, и оставил извинения в комнате, обернувшись напоследок. И вышел.
— Как там Эйлал? — Спросила Уриэль, коснувшись своим плечом плеча Ларадея. Аквамарианец ощутил волну мурашек от этого движения и слегка улыбнулся.
— Почти вылечилась, хоть и отказывается от чая, который я приношу. Говорит, жутко горячий.
Уриэль улыбнулась, смотря на наследников. Сейчас, в тренировочном зале Зимнего дворца они фехтовали. Профессор Дариэль обратил внимание на Ларташа и Танаэля, отмечая, что те хорошо фехтуют для почтмейстеров. И тут же брюнет упрекнул Дэтсё, что её подчинённый сражается лучше его. Мальчишка понурил голову.
— Ты сам не хочешь пойти и заняться делом?
— Мне здесь как-то больше нравится. — Сказал голубоглазый, бережно убрав золотую прядь девушки за ухо. Он с улыбкой отметил, что та носила его подарок, не снимая. Розовые цветочки отлично подходили ей.
— Ларадей, иди-ка сюда! — Парень удивлённо посмотрел на профессора Дариэля. Тот подозвал его, хмурый как обычно. — Нечего сидеть и заигрывать с Уриэль. Иди — фехтуй.
Ларадей покраснел так же, как и Уриэль. Ларташ лишь усмехнулся на пару с Танаэлем. Пока они фехтовали вдвоём, Вэнон занимался Дэтсё,
— Чтож, пофехтуем. — Кан весело навострил клинок и Ларадей первым начал наступать. Весёлый лязг мечей разносился по залу. Лезвия звенели, танцуя смертоносный танец. Кан улыбнулся.
— Как там Эйлал? Уже выздоровела?
— А тебе-то что? — Ларадей подозрительно покосился на шатена, еле блокируя меч противника. На заднем плане Дэтсё испуганно взвизгнул, стоило лишь клинку Вэнона ударить почти по рукояти меча Маргаритаса. Кан весело и бодро прыгал на месте.
— А что? Просто спросил.
— Идёт на поправку. — Недовольно сказала Ларадей, делая выпад в сторону Рубиуса. Естественно, принц легко отразил его и Ларадей снова разочарованно вздохнул. Кан собирался спросить Ларадея ещё о чём-то, но из-за распахнутых дверей зала послышались крики, доносящиеся из коридора. Туда же испуганно выбежали рыцари, что до этого наблюдали за наследниками или тоже тренировались.
Все переглянулись со смятением на лице. Оно сменилось резким испугом, когда послышался крик Рэзии. Первыми среагировали Вэнон и Кан, выбегая из зала. Ларадей, даже не бросив шпаги, побежал в коридор с ней, готовый ко всему.
На мраморном полу, лежал король. В своей привычной золотой короне, королевском камзоле и накинутом на плечи светло-зелёном плаще. Сам плащ был в кровавых подтёках, где-то алые пятна уже высохли. Глаза короля смотрели в потолок с люстрой, но скорее, в никуда. От этого кожа покрывалась неприятными мурашками. Из его груди торчала стрела.
Рэзия упала на колени перед телом и рыдала. Возвышаясь, вокруг собралось немало народу. Рыцари стояли у дверей, сочувственно понурив головы. Раскрытые двери из белого дерева впускали вьюгу, что была на улице. Повисло молчание, и были слышны только крики Смарагдус и завывания ветра на улице. Ларадей оцепенел, смотря на это. Он не мог заставить себя пошевелиться. Короля Коридона убили.
Наконец, Рэзия подняла заплаканное лицо на рыцарей. Её лицо исказила ярость, от чего стража была готова попятиться в объятия вьюги.
— Как?! Как это произошло?!
— Мы. мы были на охоте, принцесса. Король возглавлял ряд…
— Кто это был? — На всеобщее удивление, этот вопрос задал Вэнон. Рэзия мельком посмотрела на него, тут же смотря на стражу.
— Мы не знаем. Мы не увидели нападавшего, когда отправили за ним людей, он ушёл… Это был кто-то знавший, где охотится король. Охотился…
Рэзия снова склонилась над телом отца, содрогаясь от плача. Вэнон нерешительно подошёл к ней, взяв за плечо. Он что-то стал шептать ей на ухо, пытаясь успокоить.
— Рэзия… пойдём. Пойдём отсюда.
Девушки впилась в отцовскую руку, невероятно бледную и холодную, от чего у неё по щекам снова струились горькие слёзы. Вэнон положил свою руку поверх её.
— Не надо.
— Я убью его… я найду того, кто это сделал и убью собственными руками.
Вэнон еле уловил сбивчивый шёпот Смарагдус. Её ярко-зелёные глаза яростно смотрели на стрелу, они пылали животным гневом. Настолько живым и сильным, что брюнет испугался сам.