Драгоценности солнца
Шрифт:
Иногда она тихонько икала.
— Моим первым, — сообщала меж тем Дарси, — был Деклан О'Малли. Мы поклялись, что будем любить друг друга вечно. Нам было по шестнадцать, и мы были дико неуклюжими. Как-то ночью мы улизнули из дома и сделали это на берегу, подстелив одеяло. И поверьте, нет ничегошеньки романтичного в том, чтобы кататься по песку, даже если тебе шестнадцать и ты глупа, как пробка.
— А по-моему, мило, — мечтательно произнесла Джуд, представляя накатывающие на пляж волны и сияющие в лунном свете тела двух подростков, охваченных любовью и изумлением. — И где теперь Деклан О'Малли?
— Ну, наша вечность закончилась месяца через три, и мы оба двинулись дальше. Два года назад он обрюхатил Дженни Даффи, они поженились и в придачу к первой уже родили вторую дочку. И, похоже, вполне счастливы.
— Мне хотелось бы иметь детей. — Джуд перекатилась на спину, приподнялась и потянулась за своим бокалом. Вино уже казалось ей напитком богов. — Когда мы с Уильямом обсуждали это…
— Обсуждали? — вклинилась Бренна и, как хранитель бутылки, наполнила бокал Джуд.
— О, да. Очень разумно, практично и цивилизованно. Уильям всегда вел себя цивилизованно.
— Мне кажется, что Уильяму не хватало хорошего пинка под зад. — Бренна протянула Джуд бокал и — поскольку Джуд расхохоталась — отпрянула, чтобы вино не выплеснулось на нее.
— Студенты прозвали его Зануда Пауэрз. Фамилия Уильяма Пауэрз. Разумеется, я, как современная деловая женщина, сохранила свою фамилию, и с разводом не пришлось ничего менять. Ладно… так о чем я говорила?
— Какой цивилизованный у нас Зануда Пауэрз.
— О, да. Уильям решил, что мы должны подождать лет этак пять-семь. И тогда, если позволят обстоятельства, мы вернемся к этому вопросу. Если мы решим завести ребенка, то проведем тщательное расследование, выберем подходящие ясли, детский сад, а когда узнаем пол ребенка, составим образовательный план вплоть до колледжа.
Дарси обернулась.
— Колледж? До рождения ребенка?
— Уильям был очень предусмотрительным.
— С задницей вместо головы.
— Наверное, он был не так плох, как я рассказываю. — Джуд уставилась в свой бокал и нахмурилась. — Наверное. С Аллисон он гораздо счастливее. — Она сама поразилась, когда слезы хлынули из ее глаз. — Просто он не был счастлив со мной.
— Ублюдок! — В приливе сочувствия Дарси отошла от шкафа, села рядом с Джуд, обняла ее за плечи. — Он тебя не заслуживал.
— Ни на одну минуту, — согласилась Бренна, похлопав Джуд по колену. — Напыщенный ублюдок. Ты в сто раз лучше любой Аллисон.
— Она блондинка, — всхлипнула Джуд. — И у нее ноги от ушей.
— Держу пари, она крашеная, — уверенно произнесла Дарси. — А у тебя роскошные ноги. Потрясающие ноги. Я не могу оторвать от них глаз.
— Правда? — Джуд вытерла нос рукой.
— Обалденные. — Бренна погладила ногу Джуд. — Он каждую ночь ложится в постель, сожалея о том, что потерял тебя.
— К черту! — взорвалась Джуд. — Он занудный сукин сын. Так что, Аллисон, добро пожаловать!
— Наверное, он даже завести ее не может, — задумчиво произнесла Дарси, и Джуд расхохоталась.
— Ну, я-то точно никогда не слышала, как поют ангелы. — Она вытерла слезы. — Как чудесно! У меня никогда не было таких подруг, которые пришли бы, напоили бы меня, разбросали мою одежду…
Дарси сжала ее плечо.
— Мы всегда к твоим услугам.
Где-то в процессе опустошения третьей бутылки Джуд рассказала им о том, что видела или думала, что видела — на старом кладбище.
— Это передается через кровь, — понимающе кивнула Дарси. — У Старой Мод был дар, и она часто разговаривала с эльфами и феями.
— Да брось ты!
— И это я слышу от женщины, которая только что в подробностях расписала две встречи с принцем эльфов.
— Я не говорила ничего подобного. Я сказала, что дважды встречала странного мужчину. Или думала, что встречала. Боюсь, у меня что-то с головой.
Бренна скорчила гримасу.
— Чепуха. Ты здорова, как бык.
— Ну, тогда, если нет никаких физических причин, значит, я просто свихнулась. Я же психолог, — напомнила Джуд. — Ну, была психологом, средненьким, но все же. Мне хватает образования, чтобы узнать симптомы душевного расстройства.
— С чего вдруг? — спросила Бренна. — По мне, так ты разумнейшая из женщин. Моя мама тоже так думает, и ей очень нравятся твои манеры. Она надеется, что ты окажешь на меня хорошее влияние. — Бренна ущипнула Джуд за плечо. — Но ты мне все равно нравишься.
— Правда? Ты говоришь правду?
— Не сойти мне с этого места. И Дарси тоже, и не только из-за твоих красивых тряпок.
— Разумеется, не только из-за тряпок, — с наигранным возмущением воскликнула Дарси. — Мне еще безумно нравятся твои побрякушки. — И она заливисто рассмеялась. — Да шучу я, шучу. Конечно, ты нам нравишься, Джуд. Тебя так забавно слушать и очень познавательно.
— Как мило! — Ее глаза снова наполнились слезами. — Так чудесно иметь подруг, особенно, когда сходишь с ума и ведешь себя, как помешанная.
— Забудь об этом! Ты взаправду видела Кэррика, принца эльфов, — заявила Бренна. — Он будет бродить по холмам над своим дворцом, пока не соединится с Красавицей Гвен.
— Вы в самом деле в это верите? — Сейчас и ей самой это казалось настолько же возможным, каким невозможным виделось всего несколько часов назад. — Верите в дворцы эльфов и в привидения, и в заклятия, которые длятся веками? Вы говорите это не для того, чтобы успокоить меня?
— Я точно нет. — Закутавшись в пушистый халат Джуд, Бренна принялась уничтожать остатки шоколада. — Я верю почти во все, пока не доказано обратное. А пока еще никто не доказал, что под окрестными холмами нет дворцов эльфов. Наоборот, люди говорят, что дворец есть почти под каждым холмом.
— Вот именно! — Джуд с энтузиазмом хлопнула Бренну по плечу и, несмотря на туман в глазах от выпитого, не промахнулась. — Я тоже так думаю. Легенды сохраняются веками и часто из-за повторения становятся похожими на правду. Исторический король Артур превращается в легендарного короля Артура с волшебным мечом и магом Мерлином, Дракула превращается в вампира, деревенские провидицы и знахарки становятся ведьмами и так далее. Человеческая склонность предполагать, толковать, фантазировать, чтобы сделать сказку более занимательной, в свою очередь, превращает сказку в легенду, которую люди затем привносят в свою культуру, как реальный факт.