Драгоценности солнца
Шрифт:
— Нет, ты только послушай ее! Как затейливо и красиво она говорит. — Дарси, восхищенно разглядывавшая себя в очередном новом облачении, задумчиво поджала губы. — Джуд, дорогая, я ни секундочки не сомневаюсь, что это отличная речь для того, кто считает себя средним психологом. Но для моих ушей это просто бред собачий. Так ты видела сегодня Кэррика, принца эльфов, или не видела?
— Я видела кого-то. Он не назвал свое имя.
— И этот кто-то растворился без следа на твоих глазах?
Джуд нахмурилась.
— Вроде бы растворился, но…
— Никаких «но», только факты! Включаем логику, если он с тобой заговорил, значит, ему от тебя что-то нужно. За всю свою жизнь я не слышала, чтобы он разговаривал с кем-то, кроме Старой Мод. А ты, Бренна?
— Не-а, пожалуй, не слышала. Джуд, тебе было страшно?
— Нет, ни капельки.
— Хорошо. Я думаю, угрозу ты бы почувствовала. По-моему, он просто одинок. Он тоскует по своей возлюбленной уже три сотни лет. Легче жить, когда знаешь, что любовь может длиться так долго.
— Ты так романтична, Бренна. — Дарси зевнула и свернулась калачиком в кресле. — Любовь длится столько, сколько длятся страсть и желание. Сведи вместе эту парочку, и они разругаются вдрызг через полгода.
— Просто еще ни один мужчина не тронул твое сердце. Да и боятся они тебя.
Дарси пожала плечами.
— Я и не собираюсь никому давать шанс. Если я держу их сердца в кулаке, я главная. Отдай кому-то свое сердце, и тебе конец.
— А я думаю, мне понравилось бы любить. — Глаза Джуд закрылись сами собой. — Даже если бы это причинило мне боль. Если ты любишь, ты уже необыкновенная, правда?
— Возможно. Но глупая, точно.
Джуд услышала эти слова Бренны сквозь дремоту, тихонько засмеялась и провалилась в глубокий сон.
10
Когда Джуд проснулась, невидимые танцоры в деревянных башмаках бодро отплясывали джигу в ее голове. И каждый их прыжок, каждый перестук и шажок отдавался болью в ее висках. В том же ритме подергивались и веки. Это было неприятно, но еще больше озадачивало. Джуд приоткрыла глаза, зашипела, зажмурившись от резкого света, и снова попыталась взглянуть на мир сквозь узенькие щелочки.
Одежда валялась повсюду. Сначала Джуд подумала, что проспала торнадо, закружившее ее вещи, как девочку Дороти из страны Оз, и разбросавшее их по всей комнате. Это могло бы объяснить и то, почему она, полуголая, лежит на животе поперек кровати.
Когда рядом с кроватью кто-то шевельнулся, Джуд сначала затаила дыхание, а потом стала судорожно ловить ртом воздух. Что или кто это может быть? В лучшем случае, нашествие грызунов, в худшем, одна из тех кукол-маньячек, которые по ночам оживают и втыкают ножи в свисающие с кроватей руки и ноги забывших об осторожности людей.
Кошмары с этими ужасными куклами снились ей с самого детства, а потому она даже во сне следила за тем, чтобы ни рука, ни нога не свешивались с кровати. На всякий случай.
Уф. Но что бы это ни было, она не сдастся без боя, она сумеет себя защитить. К счастью, на подушке обнаружилась темно-синяя замшевая туфля с высоким тонким каблуком. Не мучаясь вопросом, как она туда попала, Джуд схватила туфельку и, скрипя зубами, подползла к краю кровати, чтобы сделать то, что должна… На полу, замотанная в ее теплый халат, положив голову на кучу свитеров, с пустой винной бутылкой в ногах лежала Бренна, смахивающая на мумию.
Джуд вытаращила глаза и попыталась проморгаться.
Улики, неопровержимые улики совершенного преступления. Винные бутылки, бокалы, тарелки, разбросанная одежда.
Никакого нашествия грызунов или кукол-убийц. Она устроила у себя дома пьяную вечеринку.
Джуд захотелось рассмеяться, и, чтобы не объяснять разбуженной Бренне, почему она хохочет, как чокнутая, Джуд уткнулась лицом в подушку.
Вот поразились бы друзья, родственники и коллеги, если бы увидели это дивное зрелище — полотно под названием «Утро после попойки». Прижимая ладонь к урчащему животу, Джуд опрокинулась на спину и уставилась в потолок. В Чикаго она развлекала свое ближайшее окружение тщательно спланированными ужинами или вечеринками с музыкальным сопровождением и изысканными винами.
И если кому-то случалось перебрать, простите, выпить лишнего, ему помогали, не привлекая всеобщего внимания. Хозяйка никогда не «вырубалась», свалившись на кровать, а любезно провожала каждого гостя до двери, затем, как ответственный человек, наводила в доме порядок. Никогда ни один из ее гостей не засыпал на полу, а она сама никогда не мучилась похмельем на следующее утро.
Но то, что произошло с ней здесь, пожалуй, ей даже нравится.
Так нравится, что она сгорает от желания изложить свои чувства в дневнике. Немедленно! Джуд сползла с постели, поморщилась, когда в голове завертелось и загрохотало с новой силой, и тут же ухмыльнулась. Ну и дела!
На цыпочках, дрожа от предвкушения, она начала продвигаться к двери. Сейчас она все запишет, потом примет душ и сварит кофе. И приготовит завтрак для своих гостей. Гостей? А где же, черт возьми, Дарси?
Ответ на этот вопрос нашелся в ее импровизированном кабинете. Холмик под покрывалом на узкой кровати мог быть только Дарси и никем другим, а значит, дневнику придется немного подождать.
Ничего страшного! Ее новые подруги чувствуют себя здесь настолько свободно, что даже остались на ночь. Разве не чудесно? И, хотя голова у нее раскалывалась, Джуд довольно резво устремилась в ванную комнату.
Несмотря ни на что, это был лучший вечер в ее жизни, думала Джуд, подставляя несчастную голову под горячий душ. Все было замечательно: разговоры и смех, и дурацкое поведение. Две славные девушки пришли к ней, веселились в ее обществе, приняли ее в свою компанию.
Как легко все получилось. И какая разница, где она училась, чем зарабатывала на жизнь, где росла? Важна только она сама, важно то, что она говорит, что чувствует.
И эта спонтанная дружба не имеет никакого отношения к ее гардеробу. Ее одежда — выражение ее сути или, по крайне мере, выражение того, как она сама себя видит. И восхищение такой красивой женщины, как Дарси Галлахер, ей определенно льстит. А почему бы и нет?!