Драгоценный подарок
Шрифт:
— Человек! Какие же вы слабые! — и потащила Марину за собой. В ванную.
Горячая вода согрела, расправила сведенные судорогой ноги, успокоила пострадавшую от ледяных слез кожу. Марина была готова жить в этом тепле, но долго расслабляться ей не дали. Влетела вчерашняя девчушка и заторопила:
— Скорее вылезайте, лиэль, лекарь пришел!
Подгоняемая нервной служанкой Марина выбралась из воды, быстро просушила тело простыней и тут же была облачена в тонкую сорочку и красивый теплый халат:
— Лорды распорядились вас так одеть, — пробормотала
Через несколько минут девушки шли по холодному коридору. Марина дрожала. Мокрые волосы, тонкая сорочка и сквозняк, залетающий под подол халата, все это не делало ее настроение лучше. В знакомой гостиной кроме близнецов обнаружился огромного размера мужчина, с руками напоминающими лопаты. Девушка содрогнулась.
— Лиэль, это наш замковый лекарь, лиэр Холмквист, он осмотрит вас.
Марина испуганно сглотнула и только тут заметила новый предмет интерьера — бумажную ширму в резной деревянной раме. Лекарь спокойно встал, взял девушку за руку и усадил в кресло у камина:
— Право, лорды, вам стоило больше заботиться о своей гостье, она человек.
Близнецы непонимающе переглянулись, а доктор уже наливал в серебряный ковшичек вина. Не дождавшись внятного ответа он колдовал над напитком, всыпая туда какие-то травы и порошки из своей сумки.
— Вам придется это выпить, лиэль, иначе вы заболеете, — предупредил доктор, помешивая варево палочкой.
— Хорошо, — тихо ответила девушка.
У камина было тепло. Закоченевшие ноги в тонких туфлях начало покалывать, а в горле ужасно запершило.
— Пока я варю для вас лекарство, расскажите мне, чем болели в детстве, какие были травмы и несчастные случаи.
Марина честно перечислила ОРЗ и ветрянку, вспомнила несколько неприятных падений и часто задышала, когда доктор уточнил:
— Что из этого повлияло на вашу детородную функцию?
Она не знала, как объяснить. Она родилась с искривлением бедренных суставов. Неопытная мать пропустила мимо ушей все, что говорили в роддоме, не поехала на обследование в месяц, а спохватилась только тогда, когда малышке исполнилось почти полтора года, а она не могла ходить. Конечно ортопеды схватились за голову, конечно девочку протащили по всем возможным лечебным учреждениям и сделали таки операцию, которая вернула подвижность суставам. Но в процессе лечения и реабилитации ей делали очень много рентгенов. Ну не было тогда такого удобного и красивого аппаратика под названием УЗИ.
Позже врачи сообщили о возможных последствиях облучения, но опять же вскользь и мама пропустила мимо ушей пожелание последить за развитием девочки. А ведь тогда уже было доказано, что радиация опасна именно для растущего организма. Когда месячные не пришли ни в четырнадцать, ни в пятнадцать, ни в шестнадцать, мать нехотя отвела дочку в ближайшую женскую консультацию. Врач сначала решила, что девочку привели на аборт, но пролистав карту покачала головой и отправила на первое в жизни Марины УЗИ.
Результаты были неутешительны: недоразвитая матка, скукоженное нечто вместо яичников, вердикт — первичное бесплодие и жесткие слова усталой докторши о том, что это еще не самый плохой результат:
— Радуйтесь, что не рак и не перерождение органов. У некоторых после такого усы расти начинали и кадык.
— Значит, у меня никогда не будет внуков? — хлопала глазами мама, а Марина сжалась в комочек, еще не очень понимая слова врача, но уже чувствуя их грозную силу.
— У вас один ребенок? — уточнила врач, — значит не будет.
Вот теперь мама Марины возрыдала, и с того дня постоянно напоминала дочери, что она не оправдала ее надежд. Надо ли удивляться, что едва закончив школу Марина сбежала в институтскую общагу и старалась как можно реже видеться с матерью?
Но как все это изложить лекарю, живущему едва ли не в средневековье?
— Я болела в детстве, ноги не ходили. Меня вылечили, но лекарство имело побочный эффект, — кое-как сформулировала девушка.
— Ясно, — лекарь задумался и предложил: — пройдите за ширму, лягте на кушетку и распахните халат, я попробую выяснить, что с вами.
Марина молча подчинилась. Мужчина зашел за ширму через минуту, вытер влажные руки чистым полотенцем и… начал прощупывать живот девушки через сорочку. Давил довольно сильно, но аккуратно, Марина даже ощутила, что ему мешают ее напрягшиеся в страхе мышцы и уговорила себя не дергаться. Сосредоточенное лицо доктора не изменилась ни на йоту, когда он выпрямился и сказал:
— Можете вставать, лиэль, я сейчас все объясню.
Девушка встала, запахнула халат, затянула пояс и вышла к огню. Лекарь снова усадил ее в кресло у самой каминной решетки, вручил стаканчик с лекарством и почесывая бровь сказал:
— Лиэль немного не права, лорды. Сейчас она действительно не сможет понести, потому что ее женские органы подобны органам маленькой девочки, но через два-три месяца при правильном лечении и кормлении она будет совершенно здорова и сможет родить столько детей, сколько пожелает.
Близнецы переглянулись и уточнили:
— Это точно?
— Несомненно милорды. У вашей покойной матушки были схожие проблемы, но как видите, это не помешало ей родить троих здоровых сыновей.
— Лечение дорого? — спросил Жером, он привык учитывать стоимость всего, потому как старший брат выдавал им содержание очень аккуратно.
— Ничуть, все нужные травы у меня есть, а теплое молоко, мед и вино найдутся на кухне.
— Я думаю, ее все же стоит показать Грею, — пробормотал Дилан, — вдруг он откажется? Тогда ее проще вернуть обратно, или отправить в деревню.
— Грей который не выходит из своих комнат, — поморщился Жером, — полнолуние. Может быть, завтра получится показать ему лиэль.
Марина молча слушала диалог и прихлебывала горькое лекарство. Заболеть она боялась, кто знает, как тут лечат больных? Вдруг кровопусканием или клизмой? Лекарь тоже не вмешивался в обсуждение, растирал новую порцию трав, заливал чем-то тягучим и вязким, добавлял вино и снова растирал.