Драгоценный враг
Шрифт:
Странно, насколько это удобно, насколько естественно чувствовать себя с ним.
В этих стенах мы не Роуз и Монро. Мы два взрослых человека, которые наслаждаются обществом друг друга по причинам, которые даже мы не можем объяснить. Хотя я почти не знаю его, когда мы вместе, мне с ним так же комфортно, как с человеком, которого я знаю всю жизнь. Это странно. И не имеет никакого смысла. Но я не могу это отрицать. И поверьте мне, я пыталась.
Я отгоняю эти мысли и сосредотачиваюсь на выборе.
Нет смысла думать о том, что могло бы быть… чего никогда не будет.
Мы только
Я выбираю документальный фильм об осьминоге и нажимаю «Воспроизвести».
Придвинувшись ближе, Август кладет руку на мое голое бедро, кончиками пальцев проводя по внутренней стороне ноги. Шоу немного менее захватывающее, но я старалась выбрать что-то нейтральное, то, что могло бы понравиться нам обоим.
— Пытаешься разогреть меня для четвертого раунда? — спрашиваю я, когда Август обхватывает мою щеку и украдкой целует.
Сейчас три часа ночи. Мы не сомкнули глаз. Такими темпами мы вообще не будем спать. А мне через девять часов на работу…
— Просто хочу получить от тебя как можно больше, пока могу.
Август берет меня за запястье и усаживает к себе на колени. Ладонями скользит по моим бедрам, прежде чем хватает за задницу. Его твердость растет между моих бедер, его горячая плоть прижимается к моей. Одно неосторожное движение, и Август окажется внутри меня без презерватива, а мы еще не дошли до этого.
Я не пытаюсь завести ребенка от Монро…
— Можно подумать, что наступил конец света, судя по тому, как мы к этому подходим… — я смахиваю беспорядочную волну с его идеального лица.
Наши глаза останавливаются в каком-то интимном, потустороннем месте, но я убеждаю себя, что ничего не вижу, и разрываю взгляд.
Я заставляю себя представить его в Бекслере этой осенью, который, как я слышала, представляет собой шведский стол из красивых студенток. Говорят, что «все красивые девушки ходят в Бекслер». Я подслушала, как кто-то на уроке французского сказал, что Бекслер — это школа, из которой большинство женщин выходят с дипломом, который им никогда не пригодится, и гарантированным будущим в качестве трофейной жены.
Когда-нибудь это будет Август. Он женится на красивой женщине, обеспечит ей бесконечные оргазмы и пожизненную безопасность, и меня это устраивает. Потому что мне нужно так думать.
Даже если это немного разобьет мое сердце…
Август наклоняется ближе, целует ключицу и спускается вниз по плечу — пока у меня не урчит живот.
Он останавливается.
— Ты голодна?
— Да, немного. — Я умираю от голода.
Секунду спустя Август роется в ящике комода.
— Вот, надень это.
Август протягивает мне футболку, которую я натягиваю через голову. А он переодевается в пару шелковых пижамных штанов.
В коридоре кромешная тьма, ничего, кроме приглушенных бра на стенах через каждые несколько футов. Когда мы добираемся до верха
Через минуту мы уже на кухне.
— Присаживайся, — указывает мне Август на барный стул, а сам роется в холодильнике.
Сэндвич с индейкой, свежий ананас и несколько Red Vines спустя, мой желудок больше не урчит. Когда мы возвращаемся в его комнату, ощущаю на зубах остатки лакрицы, наслаждаясь оставшейся сладостью. С этого дня я, вероятно, всегда буду ассоциировать красную лакрицу с Августом. (Red Vines — Марка красных лакричных конфет, производимых в Юнион-Сити, Калифорния Американской лакричной компанией. Оригинальные красные твисты Red Vines также иногда называют красной лакрицей несмотря на то, что они не содержат лакрицы. — прим. пер.)
— Август.
Мы уже на полпути ко второму этажу, когда мужской голос прорезает тихую темноту.
Я втягиваю воздух, сжимая грудь.
У подножия лестницы стоит мужчина, похожий на чуть более старую, более аккуратно подстриженную, темноволосую и темноглазую версию Августа. Это определенно не Сорен. Я видела его изображение на достаточном количестве рекламных щитов и видела его выступления на достаточном количестве поздних ночных ток-шоу, чтобы запомнить его.
— Я думал, ты в Филадельфии по работе? — говорит Август.
— Кто это, черт возьми, такая? — мужчина игнорирует комментарий Августа, оглядывая меня с головы до ног так, что меня передергивает. Прищурившись, он изучает мое лицо, словно пытаясь определить мое местоположение. — Ты понимаешь, что как только ты уйдешь, на твоем месте появятся десяток других. Таких же, как ты.
— Что, черт возьми, с тобой не так? — Август делает шаг к нему, вклиниваясь между нами двумя.
— Просто на случай, если она на секунду почувствовала себя особенной, — говорит ему мужчина. — Не хотел обнадеживать ее. У тебя есть привычка так поступать с людьми. Давать обещания, которые не можешь выполнить.
— Тебе действительно нужно заткнуться на хрен прямо сейчас, — Август цедит слова сквозь зубы и делает еще один шаг ближе к мужчине, но я вцепляюсь рукой в его локоть и удерживаю от безумного поступка.
— Все в порядке, — шепчу я.
Они вдвоем смотрят друг на друга, кажется, целую вечность, прежде чем Август поворачивается и ведет меня наверх, его рука сжимает мою, хотя я не думаю, что он осознает это.
— Он, блять, этого не стоит, — говорит Август себе под нос.
Я не знаю, обращается ли он ко мне или к самому себе.
— Кто это был? — спрашиваю я.
— Гэннон.
— И он всегда так с тобой разговаривает?
Теперь мы сидим на его кровати.
— Наши отношения всегда были… особенными, — пожимает плечами Август. — Но поверь мне, я даю ему вдвое больше.
Сев на кровать позади него, я поглаживаю его плечи.
— Похоже, он мудак.
Август хмыкает.
— Просто забудь о том, что он сказал, хорошо? Он просто выдумал все это, чтобы заставить тебя чувствовать себя плохо и добраться до меня. Так он и делает. Ублюдок получает удовольствие от этого дерьма.