Драгун, на Кавказ!
Шрифт:
«Это конец!» – мелькнула в голове паническая мысль. Что-то щелкнуло, и он потерял сознание.
Глава 2. Вот так попал!
Очнулся Димка от боли. Все его мышцы и суставы ломило и словно выворачивало. Было холодно, сыро и темно. Пошарив по камню рукой, он наткнулся на срез воды и, подтянув к нему тело, опустил в озеро голову. Омыв лицо и напившись, начал шарить вокруг в поисках своего фонарика, но того нигде не было.
– Да что ж ты будешь делать! – воскликнул Димка в отчаянии. – Ну и как мне теперь в темноте вообще выбираться отсюда?!
Гулкое эхо разнесло его слова по сводам зала. Ещё раз обползав на корячках весь этот большой плоский
«Хоть ты сдохни тут, хоть волком вой, всё равно меня никто и никогда здесь не найдёт! – пронеслось в голове. – Или, может, через пару сотен лет какой-нибудь похожий на меня идиот наткнётся на кости».
Отсюда нужно было как-то выбираться. Лежать и дальше на этом холодном камне никакого смысла не было. Стиснув зубы, Димка сполз в ледяную воду и, оттолкнувшись, погрёб руками. Дна под ногами не было, и он с ужасом подумал, что будет, если его мышцы вдруг прямо сейчас скрутит судорога. Левая рука ударила о камень. Ухватившись за него, Димка несколько раз шумно выдохнул и потом, опять резко оттолкнувшись, поплыл дальше. Медлить было нельзя, силы были на исходе, и он прекрасно понимал, что если очень скоро не сумеет выбраться из этого озера, то останется в нём навсегда. Гребя перед собой, вскоре наткнулся ещё на один камень, о который больно ударился плечом, затем ещё на один и ещё, и вот, наконец-то, его ноги достали до дна. Медленно, с натугой, оббивая колени и руки, парень выбрался на берег и распластался на нём без сил. Всё его тело не прекращала бить крупная, лихорадочная дрожь. Он встал на разбитые колени и, вскрикивая от боли, пополз по берегу, лихорадочно шаря рукой по камням.
Как же теперь, в этой глухой, как омут, темени ему найти пещерный проход?! Безумно долго продолжались эти бесплодные поиски, пока он совсем не вымотался и не сел верхом на тот камень, о который только что пребольно ударился башкой.
На Димку накатило глухое отчаянье.
– Тихо, тихо, соберись, тряпка! – проговорил он еле слышно и клацая зубами. – Ну же! Ну!
Словно чьё-то лёгкое дыхание коснулось его головы. Сквозняк! Откуда-то справа шёл слабый, еле уловимый поток воздуха. Значит, там и должен был находиться выход наружу. Димка привстал с камня и, словно собака-ищейка, приподняв вверх голову, пополз навстречу этому слабому дуновению.
Бесконечно долго продолжалось его восхождение наверх. На ощупь, по самой малой пяди он пробирался по камням, обдирая о них одежду и кожу. Наконец вдали мелькнула полоска света.
Ура! Он доходит! Ему осталось совсем немного!
Щёку резануло резкой болью. Острый край камня, выступающего со стены пещеры, глубоко разодрал кожу. Кровь и пот стекали обильно вниз. Но это уже было нестрашно, ведь впереди светился выход!
Странно, когда он сюда пролазил, проём был гораздо больше, сейчас же в него с трудом протискивалась лишь одна его голова. Видно, за время пребывания в недрах горы здесь случился обвал, и, чтобы теперь вылезти из пещеры наружу, пришлось хорошо потрудиться, оттаскивая камни вглубь. Наконец, завал удалось немного расчистить, и Димка сумел протиснуться в открывшуюся широкую щель. Хватая полной грудью воздух, он щурился от ярких, режущих лучей солнца. Отвыкшие от света глаза у парня слезились, а голова ужасно кружилась. Сил идти дальше уже не было, и он так и продолжал сидеть на скальном карнизе, откинувшись в изнеможении назад. Может быть, стоило дождаться помощи прямо здесь? Ведь его должны были непременно искать. Но Дмитрий всё же нашёл в себе силы подняться и потихоньку, не спеша полез по скальным камням наверх. Вот, наконец, и вершина. Стоя на ней, горемыка огляделся вокруг и замер в изумлении. Перед ним не было того привычного пейзажа, как раньше, с дымящими трубами и огненными факелами комбинатов, с городскими и сельскими постройками, линиями электропередач и дорогами. Да и вообще, той привычной, шоссейной, асфальтовой дороги, идущей вдоль реки Белая, с вечно снующими по ней машинами здесь тоже не было! Из всех дорог виднелась лишь пара узких грунтовых просёлков, идущих через лес.
Не веря своим глазам, Димка обернулся, осматривая все стороны горизонта. Всё вокруг было не так!
– Раз, два, три горы! – считал он пересохшими губами виднеющиеся вдали белые шиханы. – А я сейчас, получается, на четвёртой стою! Да как же так?! Откуда тут вообще взялась четвертая гора, когда её уже лет тридцать назад под самое основание срыли?! А может, это у меня в голове всё перемешалось? – тукала в мозгу мысль. – Сильное сотрясение? «Глюки»? Надышался чего-то около этого озера в глубине пещеры? Или я вообще уже схожу с ума?! В любом случае нужно что-то делать, ну не стоять же тут на одном месте, словно какой-то болван?
И он отправился к тому восточному, более пологому склону, по которому ранее поднимался.
Спустившись вниз, Димка наткнулся на тропинку и похромал уже далее по ней. Вскоре она вывела его к грунтовой, просёлочной дороге, и он пошёл дальше, оставив за спиной гору. Стерлитамак, его родной город, был предположительно как раз в той стороне, куда тянулся этот просёлок, и он топал по нему всё уверенней.
– Если тут есть дорога, значит, должны быть и те, кто по ней ездят, – мелькнула в голове вполне себе разумная мысль. – Попрошу у кого-нибудь помощи, небось, уж не откажут, глядишь, от них и прояснится, что тут вообще такое происходит.
Солнце стояло в зените и нещадно пекло. Движения по дороге никакого не было, и несколько раз ему пришлось садиться на обочине, чтобы передохнуть. Отмахиваясь сорванной веткой от вьющихся над головой насекомых, Дмитрий услышал топот, и из-за поворота показался всадник, сидящий верхом на тёмно-коричневой лошади. На длинной, натянутой верёвке за ним скакали ещё две такой же масти, как и передняя. Всадник сбавил скорость и, оглядывая с большим удивлением сидящего на земле горемыку, подъехал к нему ближе.
– Приветствую! – махнул ему рукой Димка, поднимаясь на ноги. – Что это за место, скажите мне, пожалуйста? Стерлитамак, я надеюсь, в той стороне? Я вообще правильно к нему иду?
– ?аумы! Кем ?ин, ?ине? мен?н ним? булды? (– Здравствуй! Кто ты такой и что с тобой случилось? – башк.) воскликнул тот.
– Извини, я не очень-то понимаю по башкирски, – пожал плечами Димка. – Стерлитамак там? Туда к нему нужно идти?
– Аа, Стерлитамээк, Стерлитамээк, айее, тама, тама, – закивал головой башкир. – Мало-мало туда ходить, – и он спрыгнул с лошади на землю.
Перед Димкой стоял одетый в странную одежду человек совершенно неопределённого возраста. На теле надето что-то типа вылинявшего халата или старого, из грубой материи, подпоясанного ремешком кафтана. На голове войлочная шапка, из-под которой выбиваются жирные, чёрные волосы. Загорелое до черноты лицо, шея и руки. На ногах обувь из перехваченной ремешком и намотанной вокруг стоп и голеней грубой кожи. Пахло от всадника лошадиным потом и чем-то таким прогорклым, кислым. Башкир шагнул ближе и дёрнул за рукав разодранной в клочья джинсовки.
– Ай-я-яй! – покачал он головой, разглядывая рванину и зияющие под ней ссадины. – Мин Азат, – хлопнул он себя по груди. – ?ине? исеме? кем? (– Как тебя зовут? – башк.) – ткнул он пальцем в Димку.
– Аа, ясно, ты Азат, – понял его парень. – Ну а меня Димкой, Дмитрием зовут. Да мы тут с ребятами отдыхали на Шихане, а я потом ночью на гору поднялся и в пещере вот так весь ободрался, – рассказывал он, сильно жестикулируя.
– А?ламайым, (– Не понимаю, – башк.) – сморщился Азат. – Димкой, ходи, ходи Стерлитэмээк, да?