Драко едет в Хогвартс
Шрифт:
Новоявленный опекун поправил дорогую черную мантию из тяжелого переливающегося бархата, несколько неуместную для повседневной носки, перехватил трость и небрежно кивнул подопечному, приглашая за собой. Драко сглотнул. Только сейчас он вспомнил, что не одет.
— Моя одежда, — выдавил он.
Однако эффект от этой фразы был совершенно неожиданный. Артур задрал мантию в поисках кармана брюк, выудил оттуда сомнительной чистоты носовой платок, колданул… — и вот он уже протягивает Наследнику Малфой нечто сизого цвета, что при богатом воображении и, главное, необходимости, могло сойти за накидку.
—
— Ну тогда пойдешь так, — усмехнулся аврор.
Мальчик окинул себя взглядом, сжался и нацепил предложенную мантию. Ему ничего не оставалось как засеменить босыми ногами по ледяному мраморному полу, уходя навсегда из родного дома.
* * *
Утомленный больше обычного Гиппократ Сметвик вышел из палаты пациента и сразу же попал под вспышки колдокамер. Среди резких голосов репортеров один особенно противный перекрикнул всех:
— Рита Скитер, «Ежедневный пророк». Скажите, каково состояние Альбуса Дамблдора после победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть? Есть ли опасения за его состояние в связи с почтенным возрастом? — зачастила вульгарная блондинка.
Сметвик, опасаясь, что та задаст еще море неуместных вопросов, вздохнул и огласил диагноз:
— Дамблдор в магической коме.
* * *
Гарри весь день перечитывал письмо, которое своим появлением так кстати заменило подарок. Школа Чародейства и Волшебства казалась продолжением еще живой детской надежды, что все будет хорошо. Однако наученный горьким опытом племянник Дурслей не спешил у них спрашивать, что с этим посланием делать, ведь тут вступал в силу запрет на слово на букву «м». Поэтому Гарри просто спрятал заветные листки в самую дальнюю часть своего беспорядка в чулане и ходил до конца этого удивительного дня счастливым.
* * *
Проходя вслед за Артуром Уизли мимо каминной, Драко ожидал, что перемещаться они будут по каминной сети, но мужчина, почувствовав невысказанный вопрос, пояснил:
— У нас камин немного… хм… засорился, будем аппарировать.
Чтобы добраться до площадки для перемещений, пришлось пройти через всю парадную часть поместья. Вокруг зеленели идеально подстриженные газоны, цветники благоухали не хуже французских духов, даже хриплые крики павлинов, доносящиеся с заднего двора, не портили идиллию. Её портили сопровождающий, босые ноги и, самое главное, отсутствие родителей.
Аппарировать с рыжим Уизли было не очень приятно, но Малфой, давно ничего не евший и не пивший, справился с этим испытанием достойно, если не считать, что он не удержался и свалился на жухлую, какую-то побитую жизнью травку.
— Поднимайся, Драко Малфой. Это Нора, и здесь, — мужчина указал на высокий эльфятник, расположившийся прямо перед ними, — ты будешь жить.
Глава 5. Вместе целая семья
— Поднимайся, Драко Малфой. Это Нора, и здесь, — Артур Уизли указал на высокий эльфятник, расположившийся прямо перед ними, — ты будешь жить.
Подумав, что он оказался на заднем дворе какого-то убогого трактира,
— Это моя семья, — с гордостью произнес Уизли-старший, подталкивая подопечного к дому. — Это моя жена Молли, а это — дети.
Маленький Малфой ожидал перечисление имен, но, похоже, в семье рыжих дети, в отличие от его собственной, не были штучным товаром и шли оптом.
— Моллипусечка! — обратился мужчина к жене.
«Отец бы никогда не позволил себе такое на людях», — ужаснулся Драко, глядя как престарелый (в его понимании) ловелас смачно целует в губы жену. Как ни странно, дети это одобрили, что вылилось в длительное улюлюканье, устроенное двумя похожими, как все эльфы в поместье Малфоев, мальчишками. Их мать, впрочем, совсем не возражала, лишь протянула:
— Фред, Джордж, ну хватит!
Нацеловавшись и наобнимавшись вволю с женой, глава семьи сказал:
— Молли, дети, присмотрите за мальчиком, он теперь сирота, а я спать! Допросы эти, знаете ли, вся ночь на них ушла, — и, завалив подолом новой мантий стоящие в рядок магловские резиновые сапоги, которые затем безуспешно попытался поднять тростью, мистер Уизли зашел в дом и зашагал к лестнице.
— Деточки, вот у нас папа теперь какой, все в дом, все в хозяйство! — воскликнула миссис Уизли. — Конечно, мы позаботимся о сиротке, в тесноте да не в обиде. Ну, раз папу ждать не надо, давайте завтракать.
В кухню, описывать которую нет смысла, ибо смотри выше про трактир, Драко вошел, пихаемый выводком из четырех детей. Он бы поспорил, что на крыльце маленьких Уизли было больше, но мальчика слишком неприятно царапало слово «сиротка», чтобы об этом задумываться. Однако завтрак отменился, когда в кухню влетела сова.
— Газета! — оживилась Молли. — Дети, пора культурно просвещаться. Ну-ка, сядьте за стол, живо! Там должно быть про вчерашнее. Сейчас я прочитаю.
Отпрыски не спешили к культуре или просвещению, однако сразу уйти не посмели. Близнецы прилепились к косяку по обе стороны кухонной двери, рыжий помладше подпирал ближайшую к выходу стену. Девочка неудобно присела на краешек стула за дальним концом стола, как будто собиралась в любую минуту вскочить. Один Драко в уродливой наколдованной мантии неловко топтался под пристальными взглядами.
— Так, а ты садись сюда, — произнесла хозяйка, хватая мальчика за вывернутую аврором руку, и усадила его рядом с собой. Она тщательно вытерла ладони о не очень чистое полотенце и, не выпуская из рук палочку, принялась читать:
— Вчера, двадцать третьего июля, когда большинство служащих Министерства уже разошлось по домам, случилось то, чего вы, дорогие читатели, совсем не ожидали. Ну кто бы мог подумать, что Тот-Кого-Нельзя-Называть возродится и сведет на нет героические усилия Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил и который должен пойти в Хогвартс, непременно поступив на Гриффиндор, как и его мама с папой, пожертвовавшие ради него жизнью!