Драко едет в Хогвартс
Шрифт:
— Ну все, пацан, надоел, — теряя терпения, прошипел Рейнольдс, выпуская руку и хватая мальчика за ворот. Белоснежная батистовая рубашка, украшенная неброской изысканной вышивкой, купленная maman в Париже, затрещала, но выдержала. Аврор, как собаку на поводке, потащил задыхающегося ребенка вниз, мимо хозяйских комнат, в которых суетливо хлопотали чужие люди. Идя по широким, прежде всегда пустынным коридорам, слушая гул голосов в обычно тихом даже днем мэноре, Драко понимал, что как раньше уже никогда не будет.
* * *
—
«Грязнокровка, наверное», — отстраненно пронеслось в голове у урожденной Блэк.
— И не подумаю! У вас есть бумаги? — Нарцисса невольно отступила на шаг, двигаясь к выходу. Бежать? Использовать защиту мэнора, уничтожив чужаков?
— Мама! — Леди Малфой резко обернулась.
У порога стоял Драко и умоляюще смотрел на неё. Сын был босиком, в одной тонкой, почти прозрачной ночной рубашке, за ворот которой мальчика держала грубая рука. Другой рукой мужчина в аврорской мантии приставил свою палочку к шее мальчика. Такого беззащитного, потерянного выражения лица Нарцисса не видела у своего ребенка очень давно.
— Драко! — палочка выпала из ослабевших пальцев. Нарциссы. Это был последний раз, когда она её держала.
Глава 3. Не мечите бисер
— Драко! — палочка выпала из ослабевших пальцев Нарциссы. Выпустив мальчика, аврор подхватил изделие Олливандера, такое же изысканное, как хозяйка, которая, забыв обо всем, бросилась к сыну. Мгновенье — и она прижала его к себе. Драко на грани обморока повис на матери, на нежной шее мальчика набухла багровая полоса.
— Дайте воды! — потребовала леди Малфой. Один из вторженцев фыркнул.
— Пожалуйста, — ради сына аристократка наступила на свою гордость. Как же унизительно жить без палочки!
Кто-то наколдовал Агуаменти, наливая воду в бокал тонкого стекла, один из тех, что подарила Белла, еще когда была на свободе. Нарцисса сунула Драко питье, тот сделал глоток, проливая остальное. Мальчика колотила нервная дрожь, ему нужно было успокоительное, укрепляющее…
Раздумья Нарциссы прервал Фишер:
— Миссис Малфой, теперь мы должны доставить вас в Аврорат на допрос. Немедленно.
— Но… мой сын, ему нужно… — женщину перебил аврор, разглагольствовавший ранее о заслугах:
— О нем позаботятся, завтра его заберет опекун.
Драко отцепили от матери, которую потащили к каминной; домовики, украдкой смахивая слезу, выглядывали из-за мебели. Малфой-мэнор де-факто Малфоям уже не принадлежал. Оставалось всего ничего, чтобы это узаконить.
* * *
Гарри Поттер, чумазый и взъерошенный, поднял осоловевший взгляд с клумбы, которую он пропалывал, на сову, севшую на нормальный забор нормального семейства Дурслей.
— У меня солнечный удар и ты мне кажешься? — обратился мальчик к птице.
Раннее утро было на редкость жарким, но Поттера отправляли работать в любую погоду. В пользу галлюцинации говорил свернутый листок бумаги, прикрепленный к лапке. Опасаясь, что сова его не дождется, Гарри, с трудом поднявшись с затекших колен, поспешил к забору. Гроза мышей, однако, и не думала улетать, пока мальчик неловко, пачкая свиток,
— Прилетела поздравить меня с днем рождения? Это очень мило, ведь Дурсли даже не вспомнят, что тридцать первого июля родился я, — бормотал мальчик, провожая взглядом взлетевшую сову. — Не то чтобы и хотелось, конечно.
Гарри вспомнил свою маленькую традицию в день рождения рисовать на полу чулана торт, свечи на котором увеличивались с каждым разом. Ровно в полночь он «задувал» их, воображая, как бы делал это с родителями, будь они живы. Сегодня он тоже так поступил, а потом, мечтая, долго не мог заснуть. Неудивительно, что утром мальчик проспал, на него накричала тетя Петуния, дядя Вернон, к счастью, уехал на работу, ничего не сказав в своем духе. Дадли тоже пока что себя не проявил, но ведь еще не вечер.
Гарри засунул послание за ворот растянутой футболки и поспешил в ванную. Разворачивать бумагу он будет чистыми руками и вдали от любопытных родственников.
* * *
Утро встретило Драко ломотой во всем теле и нестерпимой головной болью. Мальчик затравленно огляделся, с трудом припоминая вчерашние события. После того, как маму забрали разбойники, оказавшиеся аврорами, ему велели сидеть тихо и ждать. Малфой-младший упал на ближайший диван и затаился. Присутствующие тоже расселись и стали кто подремывать, кто тихонько переговариваться. Изредка в гостиной появлялись другие люди, они о чем-то докладывали главному приглушенными голосами. Двое, разбудившие мальчика, не ушли. Они были здесь, сидели с независимым видом в креслах, сдвинув их поближе друг к другу. Хотя оба аврора, разговаривая между собой, даже не смотрели на Драко, он их очень боялся. Поскольку ничего не происходило, мальчик постепенно начал успокаиваться. Он сел поудобней, поджав ноги и зябко обхватив себя руками. В конце концов ему удалось забыться тяжелым, тревожным сном.
Драко огляделся. В гостиной никого не было. Надо было срочно к себе, одеться и умыться, возможно, отправить сову или домовика.
— Диззи, — горестно всхлипнул Малфой. — Диззи, Добби, Бидди!
На зов никто не отозвался, если не считать аврора, появившегося на пороге, за которым угадывался высокий мужчина в темной мантии.
— Малфой! За тобой прибыл твой опекун.
Мужчина, огибая говорившего, шагнул вперед, стукнув чем-то по полу. Драко, не веря своим глазам, уставился на трость с набалдашником в виде змеи. Подняв голову выше, мальчик встретился взглядом с рыжим до неприличия человеком.
— Это Артур Уизли, до Хогвартса ты поживешь у него.
Глава 4. Трава у дома
— Это Артур Уизли, до Хогвартса ты поживешь у него.
Драко Малфой, наследник рода, рафинированный малолетний эстет, взревел раненым гиппогрифом и бросился к захватчику отцовской трости, нанося кулачками удар за ударом.
— Где отец? Что вы с ним сделали?! — кричал ребенок, полностью потеряв над собой контроль.
Однако взрослые не собирались ни дожидаться конца его истерики, ни тем более объясняться с ним. Аврор отодрал мальчишку от Уизли и встряхнул пару раз, чтобы привести в чувство.