Драко Малфой и Солнечный путь
Шрифт:
— Значит, будем искать на других факультетах, — флегматично заметила Сольвейг. — А там имена есть?
— Нет, только инициал и фамилия, — сказала Гермиона, закрывая альбом.
Гриффиндорский фотоальбом начинался так же — с общей фотографии первокурсников. Здесь на переднем плане красовался лохматый черноволосый мальчишка в круглых очках. Он улыбался во весь рот, но поза его до странности напомнила Гермионе позу Люциуса Малфоя.
— Интересно, это уродство — фамильное достояние Поттеров, что ли? — сквозь зубы спросил Драко, ткнув пальцем в очки мальчишки
Девушки не стали комментировать это заявление.
Еще на общей гриффиндорской фотографии сразу цеплял взгляд красивый черноволосый мальчишка с синими глазами и слегка насмешливой полуулыбкой на нежных губах. На него искоса посматривал мальчик рядом выше, в потрепанной мантии, с небрежно расчесанными золотисто-русыми волосами.
— Сириус такая лапочка, — заметила Сольвейг, небрежно вынимая фотографию из уголков. — Я была влюблена в него одно время.
— Да? — удивилась Гермиона. — Когда?
— Когда он сбежал из Азкабана, и все газеты про него печатали. Там было очень много разных фотографий — не только последних, но и детских, и юношеских. Есть же люди вот с такой внешностью — они красивы в любом возрасте и при любых…
Неожиданно она осеклась, пристально вглядываясь в список студентов на обороте фотографии. Потом ее холодный взгляд уперся в Драко.
— Ты знал? — спросила она резко. Драко и не подумал отводить взгляд. — Ты знал, мерзавец? — с внезапной злобой в голосе повторила Сольвейг.
— Ты о чем? — спросила Гермиона осторожно.
— Здесь нет С. Блэка, Грейнджер, — Сольвейг взмахнула фотографией, продолжая сверлить Драко взглядом.
— Здесь есть С. Снейп.
— Да, знал, — спокойно произнес Драко. — Что с того? Догадаться было проще простого, я вообще удивляюсь, что до вас так долго доходило! Ладно, Паркер дура, но ты-то, Грейнджер…
— Язык придержи! — огрызнулась Сольвейг. — Ты должен был сказать сразу же, как только узнал!
— Зачем? — вскинул брови Драко. — Смысл, Паркер? Он уже давно не брат Снейпу. Он не может быть тебе полезен. И про тебя ничего не знает…
— Ты, Малфой, навсегда останешься чистокровным ублюдком, — поднимаясь на ноги, прошипела Сольвейг. — Ты думаешь, что кровь все решает, кретин? Он прежде всего мой родственник, даже если у нас с ним нет ни капли общей крови, он брат Северуса, какие бы чары не легли между ними, он мой дядя, потому что я дочь Северуса, даже если биологически это не так. Пошли, Грейнджер!
И она выскочила за дверь. Гермиона виновато улыбнулась Драко.
— Не сердись на нее, ладно? Я завтра засяду в библиотеке, посмотрю, есть ли что-нибудь про проклятия, похожие на твое…
— Грейнджер, — неожиданно перебил ее Драко. — Он там… как?
— Кто? — до Гермионы дошло. — А, Гарри… Ну, он… не знаю, у меня такое ощущение, что он немного не в себе. Он волнуется за тебя, — она погладила Драко по щеке. — Он почти ничего не знает о том, что происходит с тобой. Поговори с ним, хорошо?
— Оставь мне альбомы, — попросил Драко. Гермиона кивнула и вышла.
Драко перевернул
Ему всегда казалось, что он слишком похож на своего отца. Прямо-таки неестественно похож. Но вот Поттеры… Сейчас с фотографии на Драко смотрело лицо Гарри, только глаза за стеклами очков — не зеленые, а светло-голубые.
И еще у Гарри никогда не было такого выражения лица. Не могло быть в принципе. Неизбалованный жизнью мальчишка, выросший на положении Золушки в семье магглов, не мог смотреть так же прямо, уверенно, нахально и самодовольно, как этот отпрыск чистокровной волшебной фамилии.
Тогда Драко открыл слизеринский альбом, страницу, на которой находилась фотография его отца крупным планом. Семнадцать лет, длинные волосы, взгляд прямой, с холодным прищуром. Фирменный взгляд Люциуса Малфоя. Развернув альбом, Драко подошел вместе с ним к зеркалу и стал рассматривать свое лицо, сравнивая его с отцовским.
Они были похожи, но все же не слишком. Драко знал свое лицо, он тоже мог нацепить эту маску надменного равнодушия, но дело было в том, что отец не носил маски — это было его настоящее лицо. Точнее, маска так приросла к нему, что стала настоящим лицом. И так же, как в лице Джеймса Поттера не было чего-то, что было у его сына, так и лицу Люциуса Малфоя не хватало чего-то, что было в Драко. Губы у Драко в расслабленном состоянии опускались уголками вниз, и это придавало его чертам какое-то иное выражение — такое никогда не появлялось на лице Люциуса.
Драко отошел от зеркала — в последнее время оно его только расстраивало. Какое удовольствие любоваться собой ночью, если днем он снова увидит ту жуткую маску?
Он рассеянно перевернул несколько страниц альбома и с интересом уставился на одну, которую они, по-видимому, пролистнули. На ней располагались фотографии, где ученики были сняты со своими родителями.
Люциус Малфой стоял, скрестив руки на груди, между высоким мужчиной с тяжелым подбородком и прищуренными серыми глазами, и стройной красивой женщиной с очень надменным выражением лица. В отличие от Драко, его отец был точной копией своей матери, и это радовало, потому что, на взгляд Драко, дед не отличался особой красотой. Этих двоих Драко никогда не видел, только их портреты в Имении. Они умерли до его рождения; Драко не знал обстоятельств, но, скорее всего, это напрямую было связано с тем, что супруги Малфой оба были черными магами.
Следующее фото: Северус Снейп рядом с черноволосой женщиной очень посредственной внешности — очевидно, это его мать. Фотографии с отцом в этом альбоме не было.
На третьей фотографии был мисс Паркер, а рядом с ней стояла женщина, показавшаяся Драко смутно знакомой. Она выглядела слишком молодой для того, чтобы быть матерью — вряд ли больше тридцати лет. И она была очень красива, с синими глазами, изящными чертами лица, прихотливым изгибом высокомерных губ, белой кожей и вьющимися волосами нежно-золотистого оттенка. Мисс Паркер была очень на нее похожа, только брюнетка, очевидно, в отца.