Дракоморте
Шрифт:
Илидор опустился на колени подле ручья, а через его плечо любопытствующе и сочувственно заглянул клок тумана.
Дракон плохо понимал, что видит и что означает всё это — чувства и мысли Илидора почти безраздельно захватило отчаянно-растерянное «Я не могу летать, не могу летать, не могу летать» — у него как будто отняли часть сознания или часть тела. Самую важную, вроде головы.
На берегу ручья копошились в точности такие червяки-гусеницы, каких Илидору показывал в пробирке Йеруш. Небось, этот ручей течёт сюда прямиком из какого-нибудь пруда грусти или другого места, где печалятся старолесцы.
И
Илидор поднялся на ноги, пожал плечами. Он знал, что Найло на него смотрит.
Ну и что ты хочешь услышать, Йеруш? «Да, ты снова оказался прав?». Ты и так это знаешь.
Поправив лямки рюкзака, дракон пошагал вперёд и вверх по единственной открытой туманом тропе, проложенной кем-то вдоль берега. Там, куда она вела, шумела вода. А может, не вода.
***
Кровавый водопад, к которому вывела тропа, выглядел именно кровавым водопадом — у Йеруша не было ни единого шанса решить, что он промахнулся с направлением и пришёл не туда, куда рвался. Каменистая тропа заканчивается каменистым же курганчиком высотой по пояс, из него небольшим, но довольно бурным потоком изливается густая светло-красная жидкость с характерным запахом, образует небольшую лужу, внизу под курганчиком, а потом резво, петляя между камней, убегает вперёд, в место, ещё скрытое густым туманом. Вокруг кровепада ничего не растёт, ни одной травинки на расстоянии пяти шагов. Дальше начинают пробиваться из земли чахлые ростки крушины.
Пока Найло стоял, таращился на водопад и медленно старательно дышал, Илидор подошёл к красной луже, присел рядом с ней. Поднёс ладонь к бурлящему потоку — на кончики пальцев брызнуло красным. Дракон, наклонив голову, посмотрел на капли, повернул ладонь так-сяк, лизнул.
— Ты что творишь? — ожил Йеруш и схватился за голову. — Там знаешь что может плавать? Отрава, дрянь, всякая живая ёрпыль, которая потом поселится в твоём животе…
— Да всё нормально, — Илидор слизал вторую каплю, — это просто кровь.
Найло отступил на шаг. Дракон беззвучно рассмеялся.
— Ты чего, Найло, ну? Ты же искал кровавый водопад — ну вот он, смотри, очень кровавый и он тебя не укусит, ну как бы он мог это сделать, он же просто — нет, неважно, Найло, слушай! Как думаешь, тебе придётся его выпить?
— Так, дракон, прекрати это, — Йеруш отступил ещё на шаг.
Теперь Илидор рассмеялся громко, закинув голову, его голос прокатился по спине кровавых брызг и увяз в тумане.
— Иди сюда, Найло, иди сюда и порадуйся, ну, ты не выглядишь особенно счастливым, знаешь, а ведь ты так рвался сюда, так рвался, что чуть было не выпрыгнул из кожи, хотя без кожи страшно трудно было бы дойти до этого дивного места!
Дракон погладил текущую жидкость, как зверушку, поднял окровавленную
— Вот, смотри, Найло, это ровно то, чего ты хотел, и ты этого добился, ты долго бился и добился своего — и что ты собираешься с этим делать, и ты уверен, что тебе нужно что-то с этим делать, ну скажи, скажи?
— Прекрати вести себя как я! — Йеруш ткнул в Илидора дрожащим пальцем. —Это охренительно ужасно!
— О! — Дракон перевернул руку ладонью кверху и с интересом уставился на неё. Кровь медленно капала наземь. — Тогда, может быть, ты начнёшь вести себя как я? Ну скажи «Курлы», помаши крыльями, попробуй полетать — у тебя тоже ничего не получится, так что можно будет сказать, что ты ведёшь себя в точности как я, а что будет потом, ты знаешь? А вдруг потом не будет ничего? Ты ведь не готовился к ничему, правда, Найло?
Йеруш сдёрнул с плеча рюкзак, начал рыться в нём, не своя глаз с Илидора и раздражённо отпихивая красную замшевую папку, которая вечно лезла под руку и желала знать, не собирается ли Йеруш хотя бы раз за все эти годы заглянуть в неё, а то и что-нибудь из неё достать. Он, разумеется, не собирался.
Нащупал наконец флягу с водой. Открутил крышку. Шагнул к дракону, грубо схватил его за запястье и принялся лить воду на окровавленную ладонь. Кровь смывалась легко, ненормально легко. Дракон смотрел на Йеруша с любопытством, не помогал и не мешал. Молчал.
— Вот, — буркнул Найло, смыв с руки Илидора последние следы крови. — Это жутко выглядит, знаешь. Не делай так больше.
— А то что? — издевательски-вежливо спросил дракон.
Йеруш скорчил рожу и принялся длиннющей пипеткой набирать в пробирку воду из кровавого водопада.
— Ну и? — Илидор вышагивал туда-сюда за спиной Найло.— Где тут твой источник, а? Где эта живая вода, которой ты мне мозги иссушил? По-моему, это просто кровища! И едва ли особенно живая! Тут даже трава не растёт вокруг, ты заметил?
Найло вскинул руку — пальцы спазматически скрючены-растопырены, ногти посинели, косточки едва не вспарывают кожу на тыльной стороне ладони — и дракон умолк. Ему подумалось, что ещё слово — и Йеруша хватит удар, что Илидору было вовсе даже ни к чему. Достаточно будет услышать признание этого невыносимого эльфа: что нет никакой живой воды, а вечно правый Йеруш Найло с плюханьем сел в лужу. Признания дракон мог и подождать, потому отошёл в сторонку, почти на границу туманного марева, уселся на свой рюкзак и принялся мурлыкать энергично-выжидательный мотив. Кроме всего прочего, бодрое пение отгоняло панику на тему «Я не могу летать». Позволяло не думать об этом сейчас.
Эльф, склонившись над источником, что-то возбуждённо бормотал, бросал в пробирки с кровью какие-то крупинки из банок и коробок, которые вытащил из недр рюкзака. Илидор обратил внимание на большой красный конверт из плотной замши, угол которого вылез из рюкзака вроде бы сам по себе. У конверта был очень просительный вид и вместе с тем угрожающий, нечто вроде «Немедленно возьми меня на ручки, не то я откушу тебе голову и сделаю из твоего черепа плевательницу!».
Напев дракона сам собою сделался вопрошающе-встревоженным, но тут Найло, потянувшись за очередной банкой, запихнул конверт поглубже в рюкзак.