Дракоморте
Шрифт:
Йеруш вскочил и забегал туда-сюда, и в густом тумане казалось, что Йеруш то пропадает из реальности, то снова впрыгивает в неё.
— А если водопад указывает направление? А? Сердце дракона истекает кровью туда, где… прощение? очищение? осмысление? О-о-о, смыслы, да, конечно же, бессмысленные смыслы, они повсюду, слушай, дракон! На твоей карте, ну то есть на гномской карте, там нет ли, случайно, такого места, а? Такого не очень большого места без смыслов, где нихрена не растёт? А? А-а?
Не дожидаясь ответа, Найло сиганул к Илидору и попытался схватить его рюкзак, но Илидор был быстрым драконом, потому увернулся вместе с рюкзаком, перехватил
Плечи Йеруша были такими костлявыми, что Илидору казалось — он может их сломать, просто хорошенько стиснув ладонями. Как только Найло умудряется выживать, будучи настолько занозистым и при этом столь непрочным?
Несколько мгновений Илидор любовался багровеющим лицом Йеруша, потом прижался виском к его щеке и прошипел в ухо:
— Протяни руку к моим вещам ещё раз, если захочешь, чтобы я отломал тебе мизинец.
Йеруш молча скрипел зубами от боли. Илидор стиснул его плечи покрепче, так, что хрупнул сустав, сжал запястье выкрученной за спину руки и вкрадчиво уточнил:
— Ты ведь веришь, что я отломаю тебе мизинец?
Найло упрямо мотнул головой.
Илидор вздохнул и отпустил его.
— Ну и балбес.
Туман редел медленно. Просто раздражающе медленно. Дракон и эльф сидели у чьего-то старого, наполовину занесённого землёй кострища и нетерпеливо поглядывали на бело-клокастую дымку.
— Мне правда нужна твоя карта, Илидор. Если кровавый водопад показывает направление, то сам источник может быть у головы, — возбуждённо объяснял Йеруш, ничего не объясняя, и потирал пострадавшую руку. — В самом деле, какого ёрпыля я зацепился за водопад? Просто это выглядело так логично и символично — сердце и живая вода, ну, ну разве это не красиво, Илидор, а? Разве на тебя не нападает пушистое умиление, когда ты это слышишь? Но нет, оно только кажется умильным, а на самом деле та штука с зубами из щебня не сказала, она ведь мне вовсе не сказала, что источник живой воды — у водопада. Это я сам так решил. Меня отвели в то место, в которое я просил меня отвести, а вовсе не туда, куда мне на самом деле было нужно! Вот же змееглазые дохлые котики! Даже когда они поняли, что ведут меня не туда, — что они сделали? Повели меня дальше не туда, потому что им, им было нужно именно это. Впрочем, кто знает, где бы я был сейчас, если бы не пришёл не туда, то есть сюда, и где бы был сейчас ты, дракон!
— Найло, ты в порядке? — вежливо спросил Илидор тоном «Ну-конечно-ты-нихрена-не-в-порядке».
— Ну конечно, я нихрена не в порядке! — замахал руками Йеруш. — Я снова одолел не ту высоту! Да я издеваюсь, что ли? Я чуть не рехнулся на этом пути, но это даже приблизительно ещё не конец!
— Во всяком случае, ты не один такой, — буркнул дракон.
Йеруш сделал долгий вдох, скрестил ноги в лодыжках, опёрся локтями на колени, сложил ладони шалашиком.
— Слушай. У старолесцев есть легенда о древнем драконе, который тут когда-то сдох. Не хочешь повторить его подвиг? Так вот: кровавый водопад — там, где сердце дракона, а круг пустоты, где ничего не растёт — там где голова. И вот я подумал: вдруг этот круг отмечен на гномской карте? Ну? Почему нет? Круг пустоты и голова внутри, это звучит
— Или ещё куда-нибудь, — закатил глаза Илидор. — Может быть, источник рядом с хвостом дракона. Или с его левой задней лапой. Может, туда указывает ещё какой-нибудь водопад или ручей, или родник. Знаешь, Найло, я вообще не уверен, что здесь в озере лежит кусок драконьего хребта, а не кусок скалы, например, я таких здоровенных драконов видел только в жутких снах. Да и ты тоже не уверен в этом нихрена. Нет никакой живой воды. И вообще я хочу убраться из этого леса. Мне, знаешь, как-то тревожно в месте, из которого я не могу улететь в любой момент, а если оно вдобавок вот прямо настолько себе на уме, когда оно настолько живое… Одно дело, когда своя воля есть у Такарона, но чужой Лес? Нет. Мне не нравится, когда у какого-то места надо мной больше власти, чем у меня над ним.
— Напоминает детство в Донкернасе, да? — съехидничал Йеруш, потому что злился на дракона, да и выкрученная рука у Йеруша побаливала.
Илидор подался вперёд, опёрся локтями на колени, сцепил пальцы в замок.
— Что такое, Найло? Заигрался в очень важную эльфятину, пока работал Донкернасе? Отвык, что можешь получить сдачи?
— Так ты и в Донкернасе не особенно стеснялся давать сдачи! — возмутился Йеруш и потёр затылок, когда-то крепко ушибленный драконом о пол машинной. — Ведь ты обещал мне помочь найти живую воду! Если собираешься выполнить обещание, то сейчас тебе нужно пойти со мной искать драконью голову, а идти вон из леса тебе вовсе не нужно! А если ты не собираешься выполнять обещание, то я тебя загрызу.
— Да-а чтоб тебя! — почти развеселился вдруг дракон.
— Кроме того, ты ведь обещал Храму, что вернёшься?
— Угу, — буркнул Илидор, и глаза его разом потухли.
— И Фодель тебя наверняка ждёт.
Дракон не ответил.
— И вот скажи: что из этого главное? — не отставал Найло.
— То, что мне вздумается считать главным, — прищурившись на клочья тумана, ответил Илидор.
Йеруш покачал головой и зачем-то достал из кармана склянку с мелкими червячками, набранными когда-то у Пруда Грусти в прайде котулей.
— Ты какой-то охренительно странный, дракон. Тебя как будто поломало в трёх местах за последние месяцы.
— Я просто вырос, — словно очнувшись, Илидор обернулся к Йерушу и улыбнулся, только золотые глаза его остались отрешёнными. — Так что ты упустил возможность полюбить меня раньше, пока я был молодым и глупым.
Йеруш не ответил. Он вытряхивал из склянки червячков и делал вид, будто полностью поглощён этим занятием.
— Ладно, ладно, — Илидор помотал головой, с силой потёр ладонями щёки и полез в рюкзак. — Давай поищем на карте эту твою тупую башку.
***
Не то чтобы на гномской карте не было ничем не занятых участков, на одном из которых могла бы лежать голова древнего дракона — скорее, на карте гномов было слишком много таких мест. Незаштрихованные, неразмеченные куски, целые пустые области и фрагменты, испещрённые рунами, но не отметками мест — Старый Лес огромен, и никак нельзя было сказать, что гномы — составители карты хорошо его изучили. Севернее Потерянного Озера они почти не бывали, на северо-западе отметки заканчивались полосами шикшинских и людских селений, на северо-востоке — волокушинскими и грибойскими посёлками.