Дракон цвета смерти

Гончарова Галина Дмитриевна

И они нас тоже видели. Кажется, нам кричали что-то приветственное.

Я не прислушивалась и не приглядывалась. Я смотрела вниз, туда, где шевелилось…

На что это похоже?

Как будто взяли кальмара, приделали ему ногу от улитки — и он ползет на ней вперед. Кстати, улитки же тоже слизь выделяют…

И не только кальмар тут.

Тут и медуза, и какая-то рыба и водоросли — точных очертаний даже не понять. И щупальца… кажется, кого-то из девушек затошнило.

Меня — нет.

После

регулярный просмотров ток-шоу на монстров я глядела почти с умилением. Какие ж они приятные по сравнению с разными «говорильщиками» и «любильщиками», как называли у нас ведущих шоу. Монстров хотя бы убить можно.

— Вперед! — коснулась я шеи Виолы.

Конечно, мое прикосновение драконица не почуяла, только мысли услышала. И — стартовала вниз.

Первый пошел, второй, третий… Виола шла на острие клина, за ней Гарида и Эстанс, Исла и Эльта, потом семерка оставшихся, разошлись пошире, охватывая монстров с боков.

— Огонь!

Теперь командовала Виола. Выдох — и передние монстры охвачены пламенем.

Результат?

Попробуйте жарить, именно жарить замороженного кальмара. Сначала результата не будет, надо испарить воду, потом уже поджаривать. Монстра задело, но не слишком сильно.

Вой, который исторгся из него, и вовсе ни на что из ранее слышанного мной не походил. Что-то такое… жутковатое.

Но уже налетала следующая волна дракониц.

И следующие волны огня.

Вниз — и вверх, в небо!

И снова — вниз!

Как на безумных качелях. И вверх… и снова вниз, и снова — огонь.

Внизу дичь! Добыча!

Большая, огромная, вкусная! Такая… аппетитная!

Так и хочется вонзить в нее зубы и рвать, рвать, РВАТЬ!!! Спуститься, схватить, унести и сожрать…

Мне?

Виоле.

Я — человек, я этого не хочу!

Вниз нельзя! Твари еще опасны, они будут сопротивляться! Мы сейчас попадем под удар! Виола, не надо!

И словно на грани сознания — разум дракона!

Хищный, яростный, жаждущий крови — и единственное, что ее удерживает от боевого безумия — это я. Это меня она слышит, это мой разум удерживает ее от того, чтобы безудержно кинуться в бой и погибнуть в азарте и ярости.

И снова — вниз!

Но уже холодно, расчетливо, спокойно. Туда, где бьется в конвульсиях главная химера, где ползут от него более мелкие, надеясь укрыться в зарослях, краем глаза я вижу, как ударила в грудь черной драконице без всадника красная Эйра. Черная обезумела от запаха или вида крови, и Ярина сбила ее с курса. Чтобы та не вцепилась в монстра, не погибла от все еще активных и ядовитых щупалец.

Только сейчас я поняла, зачем драконицам люди. Да, и драконам тоже.

Драконы — умные,, сильные, прекрасные, но они — хищники. И они пьянеют от вида и запаха крови, они дуреют от битвы.

Они кидаются в бой, очертя

голову, уже ни о чем не помышляя — и гибнут.

Гибнут потому, что эти твари — химеры — опасны и ядовиты. Потому что сразу их не сожжешь. Потому что сопротивляются они до последнего, и убивать их так же сложно, как морских обитателей. Попробуй, убей акулу!

На редкость живучая тварь!

Потому и нужны драконам — люди. Мы их сдерживаем, не даем сорваться в боевое безумие, не позволяем потерять себя. Виола знает меня рядом, и держится.

И остальные семь дракониц держатся. А вот четыре свободные…. Им плохо.

Повезло черной, ее спасла Ярина. Но вот зеленая получила сильный удар щупальцем, закричала почти по-человечески, покатилась куда-то в сторону…

Впрочем, это был последний успех химер.

Драконицы вновь накрыли их огнем — и твари завыли, корчась и обугливаясь окончательно. И еще раз, пока на земле не остался только жирный черный пепел.

— Что теперь? — услышала меня только Виола, но это самое главное.

— Можем улетать. С мелочью крестьяне справятся и сами, если что. Проверят заросли, изловят, сожгут. Мелочевка уже и сетям поддается.

— А…

— Миста? Она в воздухе. Но ей потребуется помощь.

Я в этом и не сомневалась.

А значит — свисток. И длинный протяжный сигнал, который означает — улетаем! Это я уже выучила.

Драконицы его знают, а девочкам скажут.

Да, улетаем.

Самую большую тварь мы сожгли,, крупняк тоже, а мелкота… нас тут не десять тысяч. Нас тут даже не десяток, если так. Восемь адекватных и четыре полубезумных драконицы.

— они не полубезумные.

— Прости, Виола. Я просто… не безумные. Берсерки.

— Что это такое?

— воин, который полностью окунулся в ярость боя.

Выслушав мои разъяснения, Виола перестала обижаться. А что? Драконицы такие и есть, все правильно. Есть упоение в бою — и они его знают. А вот осторожность, контроль, самообладание — это дают им люди.

Мы.

Никогда б этом так не думала.

Драконицы твердили, что мы им необходимы, эс Хавьер пытался что-то объяснить, но так невразумительно… когда сливаешься с драконом, когда он становится частью тебя, а ты — его…

Тогда я не понимала. Я поняла это только сейчас, и это… это действительно не описать словами.

А придется.

И разбор полетов устроить — тоже.

— Только после обеда.

— Виола…. Твою мать чешуйчатую!

Почему-то мне и не пришло в голову посмотреть, что прихватили с поля боя наши драконицы. А они благополучно тащили остатки химер. Кушать…

— При чем тут моя мать? Если много, вкусно и рядом?