Дракон Его Величества
Шрифт:
В стены выложенной плиткой парильни были встроены скамейки, и на них лежали еще несколько человек. Грэнби и Мартин, кивнув им, прошли дальше, в другой зал. В этом громадном помещении было еще жарче, но сухо, и почти всю длину пола занимал длинный мелкий бассейн.
— Мы сейчас прямо под двором, — показал наверх Мартин. — Потому-то Корпус и занял эту усадьбу.
В стенах через равные промежутки были проделаны глубокие ниши, отгороженные от зала чугунными решетками. Около половины ниш пустовало, в остальных на мягкой подстилке лежало по одному большому яйцу.
— Их надо держать
— А разве у вас нет для этого отдельного помещения? — удивился Лоуренс.
— Разумеется, есть, — отрезал Грэнби, и Мартин поспешно вмешался, чтобы смягчить его грубость:
— Здесь, видите ли, все время кто-то снует, и если какое из яичек начнет твердеть, мы сразу заметим.
Лоуренс, все еще перебарывая себя, кивнул Мартину. Из книг сэра Эдварда он узнал, как непредсказуемы бывают драконьи яйца. Даже если порода известна, трудно определить, когда именно вылупится детеныш: его развитие может растянуться на несколько месяцев, а у крупных драконов — на несколько лет.
— Скоро мы ожидаем вон того углокрыла. Хорошо бы! — Мартин показал на золотисто-коричневое яйцо в ярко-желтую крапинку, слегка отливающее перламутром. — Его отложила Обверсария, флагдракон Пролива. Сразу после выпуска я был сигнальщиком у нее на борту. По маневренности она опережает всех драконов своего класса.
Оба авиатора смотрели на яйца тоскливо и без особой надежды. Каждое из них обеспечивало шанс на повышение, но его нужно было еще заслужить, проявив отвагу на поле боя. С этим в Корпусе обстояло еще хуже, чем в Адмиралтействе.
— Вы служили при многих драконах? — спросил Мартина Лоуренс.
— Только при Обверсарии и Инлакримасе. Его ранили в схватке над Проливом месяц назад, поэтому я пока на земле. Но еще через месяц он поправится, а я на этом деле даже повышение заработал, так что не жалуюсь: меня произвели в мичманы, — гордо сообщил Мартин. — Вот у Грэнби было целых четыре, верно? На ком ты летал до Летификат?
— На Экскурсиусе, Флюитаре и Актионисе, — кратко ответил Грэнби, но Лоуренсу хватило бы и Летификат. Этот субъект, вероятно, друг лейтенанта Дейса — во всяком случае, служил с ним, можно сказать, на одном корабле. Значит, дело не в общей неприязни авиаторов к морским офицерам. Здесь чувствуется что-то личное, связанное, возможно, с оскорбительным поведением Дейса.
— Продолжим, джентльмены, — бросил Лоуренс, утративший изрядную долю терпимости. Задержек он больше не допускал и предоставлял Мартину болтать в свое удовольствие. Через некоторое время они вернулись в гардеробную, и Лоуренс, одевшись, сказал спокойно, но твердо: — Проводите меня на место кормления, мистер Грэнби, а затем можете быть свободны. — Он ясно давал понять, что больше не допустит неуважения: за следующей грубостью Грэнби последует выговор, и лучше, если они при этом будут наедине. — Благодарю за компанию и за ценные объяснения, мистер Мартин.
— Всегда пожалуйста. — Мартин нерешительно переводил взгляд с Лоуренса на Грэнби, точно боялся оставлять их вдвоем. Но намек Лоуренса был ясен, и Мартин при всех своих непринужденных манерах понимал, что фактически это приказ. — До скорого свидания за ужином.
Лоуренс и Грэнби молча дошли до участка, где кормились драконы — вернее, до скалы над этим участком. Долина-полигон заканчивалась естественным тупиком, где виднелись несколько пастухов.
— Им подают сигнал с этой скалы, — ровным голосом пояснил Грэнби, — и они загоняют в долину столько животных, сколько нужно на прокорм одного дракона. Дракон пикирует и поедает свой рацион в свободное от учебных полетов время. Полагаю, это достаточно ясно, — заключил Грэнби, позволив себе, как и опасался Лоуренс, новую дерзость.
— Сэр, — поправил Лоуренс, заставив своего провожатого на миг растеряться. — Полагаю, это достаточно ясно, сэр.
Он надеялся, что это удержит лейтенанта от дальнейших выходок, но тот вопреки всякой вероятности не замедлил с ответом:
— У нас тут без церемоний, не то что у вас на флоте.
— У нас на флоте принято разговаривать вежливо — во всяком случае, со старшими по званию. — Лоуренс перестал сдерживаться, и к его щекам прилила краска гнева. — Обратитесь ко мне как положено, лейтенант Грэнби, не то я привлеку вас за нарушение устава, Богом клянусь. Не думаю, что Корпус смотрит на это так снисходительно, как можно предположить по вашему поведению.
Грэнби побледнел под загаром, на скулах выступили красные пятна.
— Да, сэр, — сказал он и стал навытяжку.
— Можете идти, лейтенант. — Лоуренс отвернулся, сцепил руки за спиной и стоял так, пока Грэнби не ушел. Ему противно было даже смотреть на этого грубияна. Но праведный гнев быстро прошел, сменившись усталостью и огорчением. Он знал, что без последствий это не обойдется. В первую минуту их встречи Грэнби показался ему славным, дружелюбным по натуре человеком. Даже если и не так, Грэнби для авиаторов свой, а он, Лоуренс, пришлый. Все товарищи Грэнби, естественно, поддержат его и сделают жизнь чужака невыносимой.
Однако выбора у него не было. Открытую наглость терпеть нельзя, а Грэнби прекрасно знал, что его поведение выходит за всякие рамки. Лоуренс все таким же удрученным вернулся назад и воспрянул духом лишь при виде Отчаянного. Тот не спал и ждал его во дворе.
— Прости, что так надолго бросил тебя. — Лоуренс стал гладить его и ласкать, больше чтобы утешиться самому. — Ты не очень скучал?
— Нет, совсем не скучал. Люди все время приходили и разговаривали со мной, и сняли с меня мерку для новой сбруи. Еще я поговорил с Максимусом — он сказал, что мы будем учиться вместе.
Лоуренс кивнул медному регалу — тот спал, но приоткрыл один глаз, услышав свое имя. В ответ на приветствие он слегка поднял голову и тут же снова ее уронил.
— Ты голоден? — спросил Лоуренс. — Завтра мы должны встать рано, чтобы явиться к Селеритасу, тренеру, поэтому позавтракать ты вряд ли успеешь.
— Да, поесть не мешало бы. — Отчаянный как будто ничуть не удивился тому, что тренировать их будет дракон, и Лоуренс почувствовал себя несколько глупо из-за испытанного им самим потрясения. Понятно, что для Отчаянного это в порядке вещей.