Дракон Горлиста
Шрифт:
— Да чтобы я стал драйдером, чуть не забыл! — он порылся в своей сумке и достал оттуда пару перчаток. Он раскрыл одну, протянутую Горлисту, и сказал: — Высококачественная кожа, великолепная хватка. Они принадлежат Сливифар, — он тихо посмеялся. — Я подумал, тебе понравиться носить их до тех пор, пока ты не обзаведешься перчатками из кожи дракона.
Горлист присоединился к тихому, злорадному смеху дроу и надел перчатки. Удерживая одну руку на эфесе меча Чиндры, он развязной походкой вышел на арену. Одобрительный вой толпы приветствовал его. Зал был полон.
Дымящиеся
Затем врата открылись, и дракон рысью вбежал на арену. Это был, как предсказывал Нисстир, красный дракон, значительно массивнее молодого зеленого.
Горлист бросил гневный взгляд на врата арены.
Мурдинарк на языке жестов дроу просигналил: „Я не знал. Клянусь“.
Воин усмехнулся и повернулся обратно, чтобы встретиться со своим противником. Он извлек меч Чиндры…
…который сразу вылетел из его рук.
Меч со звонким ударом приклеился к синему металлическому щиту, висящему на стене щиту.
— Ух, хорошо продумано, Мурдинарк, — спокойно произнес Горлист.
Он не ожидал, что его друг мог иметь магнитный меч, чей эфес был схожим с мечом Чиндры.
Он вытащил другой клинок из ножен, закрепленных за спиной; этой перевязью Горлист занимался сам, потому и мечу этому он доверял.
А потом яркая вспышка ударила по глазам, и его самоуверенная ухмылка превратилась в гримасу боли.
Ужасный свет заполнил арену, подобный яркому солнцу, которое обрывало радостную резню поверхностных рейдов и заставляло темных эльфов бежать обратно в темные пещеры. Внезапно Горлист осознал, для чего предназначались чаши, расположенные по периметру арены. Толпа сидела в комфортной тени, наблюдая за битвой через фильтрующий дым, поднимающийся из заколдованных жаровен. Ему же придется драться почти в условиях дневного солнечного освещения.
Да будет так.
Горлисту пришлось собрать всю силу и волю, чтобы вытерпеть проклятое освещение. Он не падет из-за света, боли или предательства. Слезы ручьем потекли из глаз, но он даже не сощурился. Он издал рев, отразившийся от стен пещеры.
Несколькими мгновениями позже Горлист осознал, что к нему присоединился чужой рев. Галдеж толпы перешел в тихое предвкушение. Рева дракона — даже такого детеныша с тонкой чешуей — было достаточно, чтобы вызвать благоговение даже у капризной публики.
Горлист протер ладонью слезящиеся глаза и с трудом сосредоточился. Свет играл на кроваво-алых пластинах, заставляя их сиять подобно мстительным солнцам. А монстр наступал. Он двигался как ящер, волнообразно, но было в этом движении нечто, напоминавшее, что существо было нездешним: хищная грация, обещание неожиданной атаки. Впечатление усиливали крылья, высоко растопыренные и изогнутые, в любой момент готовые к полету. Существо прошипело как кошка, демонстрируя острые как кинжал зубы.
Но следующая
Он поднял меч и ринулся в атаку. Дракон поднял бронированную лапу, якобы принимая удар, затем сделал ловкое круговое движение, жутко похожее на прием, используемый фехтовальщиками для того, чтобы обезоружить противника — при условии, что оппонент слишком нетвердо держал оружие в руке.
К удивлению Горлиста эта тактика сработала. Его меч вылетел из рук. Когда дроу нырнул, уворачиваясь от следующего удара драконьей лапы, он быстро провел перчаткой по своей щеке. Кожа была щедро обмазана маслом. В таких перчатках он никогда бы не смог надолго удержать меч в руках.
Он отскочил назад, стаскивая перчатки, внутри него все кипело от предательства и задетой гордости. Дракон знал слабости Горлиста. Ведь монстр обезоружил его — трюк, который еще ни один дроу не сумел провести против Горлиста.
Дракон наступал. Горлист сорвал щит со стены и защитился им от надвигающегося удара, но коготь без проблем пробил толстую кожу. Горлист в ответ ударил щитом по морде дракона — и лишившийся зубов монстр, выплюнул их на арену.
Взревев от боли и яростного гнева, дракон пришел в бешенство и встал на задние лапы. Алые нагрудные пластины сдвинулись, когда монстр втянул воздух, готовясь воспользоваться своим смертоносным дыханием. Уверенный в магии отца, Горлист швырнул маленький хрустальный бутылек в открытую пасть.
Дракон выдохнул, испуская клубы дыма. Из пасти монстра вышел не дым затушенного пламени, но облако отвратительно пахнущего газа.
Горлист зашатался: его мучила тошнота и удушье. Слезящимися от света глазами он успел различить огромную, алую массу, приближавшуюся к нему. Воин потянулся за кинжалом, но нашел, что тот был крепко-накрепко привязан к ножнам.
Тихо проклиная новое вероломство, Горлист откатился в сторону, успевая схватить окровавленный зуб. Не теряя ни мгновенья, воин резанул кожаный ремень, выхватил кинжал. Он вслепую сделал резкий выпад, когда огромная туша обрушилась на него, унося его во мрак.
Горлист проснулся в странной тишине, прерываемой пронзительным звоном в ушах. Он тряхнул головой, чтобы избавиться от звона и тут же пожалел об этом. Тошнота подкатила к горлу. Сильные руки помогли воину сесть и поддержали его, пока он чувствовал тяжелое недомогание.
Когда тошнота прошла, Горлист осознал, что он до сих пор находится на арене. Зрительские места опустели. Дракон лежал мертвым, и рукоять длинного кинжала торчала меж двух грудных пластин. Лицо Горлиста пронзила жгучая боль, и он заметил, что весь залит кровью.