Дракон и волчица [СИ]
Шрифт:
– Именно такой ответ я и хотела услышать...
Лела вдруг как-то странно посмотрела прямо в глаза Тюльпана. Совсем не так как раньше. Теперь перед ней был уже не наёмник или случайный попутчик, а защитник и мужчина.
– Откуда у тебя это имя - Тюльпан?
Юноша с грустью улыбнулся.
– Получил в подарок вместе с татуировкой на щеке. Жестокая насмешка со стороны учителя. Кроме этого, он пару раз ломал мне рёбра и пальцы. Видимо, пытался таким способом приучить меня к покорности и смирению.
– И он добился своего?
– Наверное - да... Теперь я уже понимаю, что по-другому нельзя было сделать мужчину из мелкого беспризорного воришки.
Несколько секунд Лела молчала
– Ты любил когда-нибудь?
– Даже не знаю...- от такого вопроса Тюльпан почему-то сразу почувствовал себя глупо и неловко,- Когда мы раньше с учителем бывали в Риме, он всегда давал мне денег и отправлял в ближайший бордель. Говорил, мол, без "этого" у здорового мужика может совсем поехать крыша.
– Я спросил не об этом. Ты любил кого-нибудь по настоящему?
– Наверное, нет. Вообще то... при нашей профессии, со временем можно нажить слишком много серьёзных врагов. Нельзя подвергать опасности тех, кто находится рядом. Наш мир слишком жесток. Сами призраки даже во сне готовы к любым неожиданностям, а вот их родные - нет. Такова, видно, наша судьба - до конца дней, быть одинокими в этом мире.
– Но если бы вдруг нашёлся кто-то, кто согласился разделить с тобой любые опасности... Что бы ты ответил?- Лела вдруг потянулась ещё ближе к Тюльпану и положила свою маленькую, мягкую ладонь на его пальцы.
– Я бы сказал - нет. Особенно, если человек мне действительно дорог,- Тюльпан резко отдёрнул руку и отошёл на шаг назад,- Глупая ты совсем. Я не стою таких жертв. Неужели ты забыла, что ещё недавно я собирался отдать тебя в обмен на Чёрного Лиса.
– Я умею прощать. Многие на твоём месте поступили также.
– Но у других хватило бы смелости уже давно сказать тебе всю правду. Ты ещё не знаешь, кто я такой, и что должен сделать по приказу людей, похитивших учителя.
– Я догадываюсь,- Лела опустила глаза и печально улыбнулась,- Не такая уж я и дура, как ты думаешь. Там... в Колизее тебе сказали что-то, о чём ты до сих пор не хочешь говорить.
– Ты права,- голос Тюльпана почему-то дрогнул на последнем слове,- Тогда ты была ещё не готова узнать обо всём.
– А сейчас?
– Сейчас тоже. Извини... Придёт время и ты, может быть, поймёшь, почему я так поступил. В жизни у человека далеко не всегда бывает возможность выбора. Иногда приходится делать то, после чего начинаешь ненавидеть и проклинать себя больше всех на свете...
Лела даже не стала спорить или закатывать истерику. Лишь только лицо её стало ещё бледнее, а дрожащие губы прошептали:
– Делай то, что должен. Только не позволь Дракону и Хранителям уничтожить свой мир.
Тюльпан хотел, видимо, сказать ещё что-то, но тут за фанерной перегородкой вдруг послышался громкий и отчётливый голос проводника:
– Достопочтенные пассажиры, полёт подходит к концу. Подготовьте багаж. Высадка начнётся через пятнадцать минут.
Тюльпан медленно обернулся. За иллюминатором уже виднелись огни ночного Неаполя. Он кивнул Леле, и та молча последовала за ним. На душе было так тяжело и мерзко. На секунду юноша вдруг остановился и ещё раз посмотрел на свою невольную спутницу.
– Я ещё хотел сказать... что ты самое доброе и чистое создание из всех, кого я только встречал. Ты не заслужила той участи, что тебе приготовлена. Если можешь - прости меня. Я ещё что-нибудь придумаю. Я попытаюсь изменить всю эту проклятую ситуацию. Мы не можем и дальше быть лишь пешками в чьей-то хитрой игре...
Глава третья
Пешка или королева?
К полуночи вокзал дирижаблей в Неаполе всё ещё был до отказа забит беженцами из столицы. Горы разгруженного багажа, бесконечный поток карет и паромобилей, толпы людей на скамейках. Плакали дети, тихонько всхлипывали женщины, о чём-то угрюмо переговаривались мужчины. Казалось, теперь сам воздух был пропитан тревогой, страхом и неопределённостью. Этим людям на вокзале явно было о чём беспокоиться. Богатые промышленники, финансисты и аристократы, вынужденные оставить в Риме свои предприятия и дома, набитые дорогой мебелью, картинами и антиквариатом. О том, что сейчас происходит в столице, не знал никто. Отсутствие информации порождало самые нелепые и противоречивые слухи. Впрочем, в этой ситуации, как обычно, находились люди умудрявшиеся неплохо заработать даже на потоке беженцев. Цены на транспорт, обеды в закусочных и номера в гостиницах сразу подскочили в несколько раз. Это нормально. Деловые люди в любой ситуации должны думать, прежде всего, о собственной выгоде. Вдобавок к этому, со всего города на вокзал сегодня сбежалось большинство местных карманников, рассчитывающих на богатый "урожай" среди всей этой неразберихи.
Спустившись с дирижабля, Тюльпан тотчас взял Лелу под руку и кивнул в противоположную сторону вокзала.
– Нам нужно торопиться. К завтрашнему дню найти свободную гостиницу в этом городе будет очень сложно.
Лела в ответ лишь пожала плечами. Пока они пробирались сквозь плотную толпу, девушка, как обычно, растерянно озиралась по сторонам. При каждом детском крике или плаче она тотчас вздрагивала и замедляла шаг. Наверное, любой другой на её месте уже давно привык ко всему этому. Но она не могла. То, что творилось вокруг, было невыносимо и противоестественно для самой её сущности.
Когда вокзал, наконец, оказался позади, и толпа беженцев стала гораздо реже, они сразу прибавили в скорости. Неаполь встретил их холодным дождём и пронзительным зимним ветром. Тюльпан много слышал об этом городе от своего учителя. Чёрный Лис сам был родом отсюда и, как любой истинный неаполитанец, до сих пор с большим почтением отзывался о семействе Медаги. На самом деле, город производил довольно тяжёлое и гнетущее впечатление. Почему-то все говорят, что это тёплое и солнечное место. Странно как-то... Может они просто попали сюда не в тот сезон и не в то время суток. Ночью родовая столица дома Медаги выглядела довольно мрачно и зловеще. Тусклое уличное освещение, старые пустующие здания с выбитыми окнами и жутковатыми каменными горгульями на крышах. Кривые улочки и тёмные подворотни. Величие этого города осталось далеко в прошлом. После того, как двадцать лет назад семейство Медаги утратило главенствующее положение в империи, Неаполь начал быстро приходить в упадок. Огромные, монструозные сталелитейные заводы и ткацкие фабрики, оставшись без налоговых льгот и прочих государственных привилегий, не смогли и дальше конкурировать с предприятиями Северной Италии и ныне простаивали без дела. Остановились ткацкие станки и остыли доменные печи. Теперь здесь уже прочно обосновались местные бездомные и всякое уличное отребье. Единственным прибыльным бизнесом в городе оказалась контрабанда опиума, а также содержание игорных домов и борделей. Некогда процветающий Неаполь теперь уже стал известен, прежде всего, своей огромной безработицей и ужасающей преступностью. Всеми крупными делами здесь заправляла так называемая "мафия" во главе с семействами Джерози и Нигани, по богатству и влиянию почти не уступающие самим Медаги. Ко всему прочему, город, как и вся Южная Италия, был неизменным оплотом устаревших древнеримских традиций и обычаев. Армия здесь по-прежнему делилась на легионы, а высшие должностные лица именовались; преторами, консулами и префектами. А ещё здесь, как нигде больше, рьяно и фанатично поклонялись культу Дракона - истинного правителя и хранителя всей Римской империи.