Дракон, который боялся летать
Шрифт:
Сильвен вскочил — и кинулся к кровати.
— Ну давай, выбей это из меня, — смеялся Тео. — Себя ты уже не слышишь, так хоть меня заткнуть, да?
Сильвен содрал с него цепи, швырнул их на пол и рявкнул:
— Если ты такой умный, то что же ты тогда так торопишься на тот свет за своим ненаглядным Феретом?
И когда Тео открыл рот, чтобы ответить, Сильвен влил ему содержимое чёрного флакона — прямо в глотку. Дракон подавился, закашлялся, сполз на кровать. Сильвен спрыгнул на пол, отвернулся и не глядя создал портал: в воздухе появился горный пейзаж — ущелье рядом со Столицей, первое что пришло Сильвену в голову.
Тео свалился на пол, огонь струился по его телу, пижама тлела, съёживалась, рвалась на лоскуты, которые нещадно чадили.
— Ноги твоей в Эртене больше не будет, — бросил Сильвен.
— Ну, это мы ещё посмотрим!
Взметнулись алые крылья — и Сильвен швырнул дракона в портал. Следом полетели цепи и обломки кресла. Просто потому что Сильвену так захотелось.
— Больше ты не моя забота, — выдохнул он, глядя, как тает прореха. — И не Эммы. Пусть Эсвен с тобой разбирается. Вы друг другу понравитесь!
Ответом ему стала тишина — и запах гари: тлел роскошный и, вообще-то, насквозь мокрый ковёр. Но драконий огонь может прожечь что угодно, водой его не потушишь.
Выругавшись, Сильвен принялся топтать язычки пламени. Со стороны, наверное, забавно смотрелось — словно дракон танцевал древний шаманский танец.
Чёртов Тео, всё-таки умудрился нагадить напоследок!
Настроение до самого вечера было паршивое. В образе Дерека Милосского Сильвен разрешил слугам прибрать в спальне, а также заплатил плотникам. Новую мебель доставили быстро — к сожалению, вместе с мэром. Крис Кейн уверял, что он только на минутку. «Я лишь хочу посмотреть на дракона… Он точно ничего тебе не сделал?»
Огонь внутри унялся, и Сильвен снова чувствовал себя пустым. Поэтому он, особенно не церемонясь, вытолкал мэра на веранду и заявил:
— А дракона больше нет.
— Как это? — Мэр смотрел испуганно, словно думал, что милый хрупкий Дерек дракона съел. А что? Последнее время у графа такой отменный аппетит…
— А просто. — Сильвен злобно улыбнулся, и Кейн вздрогнул. — Он мне надоел.
Крис Кейн дураком всё же не был, потому что судьбу испытывать и надоедать бывшему любовнику не стал.
Оказавшись один в обновлённой спальне, Сильвен попытался взять себя в руки. Он проверил камеры, потом занялся домашним компьютером. Попробовал связаться сначала с Итаном — не смог. Потом с Эсвеном — что тот про австанцев с их войной говорил? В новостях ничего, кроме пропаганды — «Драконы на страже каэльских границ!» — толком не было. А в локальную Сеть безопасников лезть не хотелось.
Ничего не хотелось, кроме как избавиться от пустоты внутри.
Эмма помогла бы, но Сильвен не хотел таскаться за ней, словно дракон на привязи. Нужно смотреть правде в глаза — он позволил этим дурацким чувствам, этому любопытству зайти слишком далеко. Влюбился в ведьму? Да ещё и замужнюю? Эсвен прав, он идиот.
Напоследок, уже на закате Сильвен решил отследить Тео. Любопытно, он уже в застенках Эсвена или ещё нет?
И вот тогда — только тогда, что нисколько его не оправдывает, только хуже делает — Сильвен заметил: его планшет пропал.
Глава 17
Красоту короля Роберта воспели бы в легендах, живи он в Драконью эпоху, или хотя бы во времена Вильгельма Победоносного. Потому что его величество действительно был красив — по крайней мере, так думали в Каэлии, где стройных голубоглазых блондинов можно было по пальцам пересчитать. В древности считали, что красота короля — божественный дар… с намёком на целый ряд добродетелей. А уж если король ещё и скромен! Каэльцы ценили это и сейчас, и красоту своего короля действительно воспели, правда, не в легендах, а чатах и мемах. Каждой эпохе своё.
С политикой Роберта могли не соглашаться, его самого могли критиковать за излишнюю любовь к драконам и недоверие к магам, однако едва ли не в каждой семье висел его портрет: «У короля же такая приятная улыбка!»
Мало кто знал, что эта улыбка — результат тяжёлой, напряжённой работы перед зеркалом, а искренне Роберт улыбается совсем не так. И ещё, что собственной внешностью его величество нисколько не гордится. Приближенные привыкли видеть его с растрёпанными волосами — у Роберта была привычка от волнения их ерошить. А уж про мешки под глазами разговор особый — у королевских визажистов ходила шутка: если перед интервью не приходится их замазывать, значит, это и не король вовсе, а его двойник.
Поэтому Томас, секретарь его величества, доставшийся Роберту «по наследству» от отца, совсем не удивился, когда встретил растрёпанного, усталого короля в саду. Точнее, когда король вывалился из кустов роз, чуть не сбив секретаря с ног. Роберт при этом тихо ругался, но и это было нормальным — голос его величество повышал редко, зато выразиться мог очень даже крепко.
Так что ничего необычного не случилось, кроме, разве что, одного странного момента: Роберт буквально десять минут назад отправился навестить королеву, а такие визиты меньше часа никогда не длились. Вот и сегодня король обронил, уходя: «Вернусь завтра». Никто не удивился: с тех пор как беременную королеву отправили в… эм, одно секретное место и запретили пользоваться порталами, король ночевал у неё.
Впрочем, сейчас он был не в духе. Но и этому Томас не удивился, хотя ссорились венценосные супруги редко — от силы раз в год. И всё же, беременность… Томас не понаслышке знал, как порой беременные звереют — его жена, например, в такое время буквально с катушек слетала. А ведь она даже не дракон. Зато имела троих детей и останавливаться не собиралась. А все вокруг ещё удивлялись, почему это Томас такой трудоголик! Кто ж знал, что в брачный контракт ещё и число детей надо вписывать! А то выяснится потом, что горячо любимая супруга верит в счастливое число «семь», и не будет ей счастья, пока этот самый седьмой ребёнок не родится.
В общем, Томас нисколько не удивился, когда король уставился на него с совершенно драконьей яростью. Кажется, в его глазах даже пламя полыхнуло. А, нет, почудилось.
— Ваше величество. — Секретарь поклонился. На всякий случай. Отец Роберта, когда был не в духе, любил швыряться тяжёлыми предметами, и в этом сын пошёл в него. Ничего тяжёлого в саду поблизости, конечно, не было… Хотя, клумба рядом была украшена разноцветными камнями…
Король проследил взгляд секретаря и поморщился.