Дракон Кристалла
Шрифт:
– Ты столько заботился и трудился ради этого проклятого овоща, а теперь готов подвергнуть его прямой опасности? Тебя больше не беспокоит, что с ним станет?
Она сама не знала, какую реакцию рассчитывала получить в ответ на этот театральный жест, но смех – откровенный смех – явно стоял на последнем месте.
Откинув голову назад, Джела с наслаждением хохотал. Что касается дерева, то оно щелкнуло веткой, замелькав листьями. И вентиляция никак не могла бы выпустить достаточно сильную струю воздуха, чтобы произвести такой эффект.
Кантра вздохнула,
Хохот Джелы наконец сменился глухими всхлипами. Он поднял руку, стер со щек слезы и сверкнул зубами в широкой улыбке.
– Не поделишься шуткой? – осведомилась она тоном легкого любопытства.
Мгновение казалось, что он намеревается еще повеселиться на ее счет. Если это было так, то он справился с этим желанием и дрожащей рукой махнул в сторону дерева.
– Пилот, это дерево – такой хороший солдат, каким мне никогда не быть. Оно в одиночку обороняло от шериксов целую планету, когда было еще не толще моего указательного пальца. Ему известны шансы – что мы можем получить, что можем потерять. Оно знает это лучше всех, готов держать пари – всех, в том числе и драм-лиз. – Он снова провел пальцами по щекам, стирая остатки слез, вызванных смехом. – Спроси у него сама, если мне не веришь.
У нее в голове без всякого приглашения возникла серия образов. Зеленый, поросший деревьями мир и тень крыльев высоко в воздухе над вершинами деревьев. Потом появилось гнетущее ощущение, трава засохла, крылья исчезли, и первое из Старейших задрожало, закачалось – и рухнуло на иссушенную землю.
Картины продолжали сменяться, показывая усилия деревьев, держащих долгую оборону, сначала группами, а потом по одному или два, пока планета высыхала, так что оставался только песок. Реки испарились, море превратилось в лужицу – но деревья продолжали удерживать врага волей (как это поняла Кантра) и упорством.
Конечно, эта кампания была обречена на поражение – и пока последние немногие вели бой, их жизненная сила уходила. Ощущение гнета росло, превращаясь в физически ощутимый груз, свистели ветры, занося песком трупы деревьев, пока не осталось живых – кроме одного.
Горло Кантры стискивали пыль, жажда и мучительная боль. Она почувствовала, как ее соки заканчиваются и поняла, что смерть близка. Она была слишком юной, а ее резервы – слишком скудными, и тем не менее она сосредоточила свои силы на последней задаче и создала плод, чтобы мир не остался без защиты. А потом стала ждать, ведя пронзительную вызывающую песнь на фоне вражеского воя разрушений.
Но пришла не смерть.
Из ветра и песка возникла новая фигура. Не дракон, хотя в нем было нечто драконоподобное. Это существо также выступало против Врага. Оно также умирало. Оно предложило партнерство ради взаимного выживания, чтобы им обоим можно было продолжить борьбу.
Дерево приняло это предложение.
Рассказ сбился – а потом возник мостик «Танца», совершенно ясно видимый, и драмлизы, склонившие головы и стоящие на коленях. И эхо вопроса у нее в голове, и
«Выбирая союзников, надо задать себе два вопроса. Умеют ли они стрелять? И будут ли они целиться в твоего врага?»
И дерево вдруг отпустило ее, разрешив вернуться в собственную голову так стремительно, что она громко ахнула.
Кантра заморгала, фокусируя взгляд на Джеле. У него хватило совести демонстрировать ей спокойное, равнодушное лицо. Джела был мужчиной благовоспитанным, хоть и солдатом.
– Ну, ладно, – сказала она, с удовольствием отметив, что голос ее остался таким же спокойно-равнодушным, как взгляд Джелы. – Вы двое решили цепляться за это безумие. Но остается тот факт, что я слова не давала.
– А вот это совершенно верно, – признал Джела. – Ты своего слова не давала. – Он повернул руки, демонстрируя открытые мозолистые ладони. – Возможно, дама решила, что мы все – члены одной команды. Но если ты твердо решила не рисковать собой – а я соглашусь, что это предприятие не лишено риска, – то больше говорить не о чем. Я попрошу тебя об одолжении: высади меня и дерево в таком месте, откуда мы смогли бы найти пассажирский транспорт на Землетуман. Мне бы не хотелось привлекать к нам внимание прилетом на зафрахтованном корабле.
Она чуть было не ответила ему таким же взрывом хохота, но подавила это желание и устремила на него взгляд, который постаралась сделать максимально серьезным и суровым.
– Я могла бы это сделать, – сказала она. – Как я понимаю, у тебя есть план, который позволит тебе получить эти уравнения – по слухам, надежно запертые в башне Озабэй?
– Есть.
Кантра вздохнула.
– И что это за план?
Он наклонил голову, картинно изображая раздумье, а потом состроил виноватую улыбку – такую фальшивую, на какую он только был способен.
– Это – моя кампания, – сказал он. – И мое слово. Насколько я это понимаю, вам этого знать не обязательно. Пилот.
Это было сказано достаточно уважительно – и в любом случае оставалось чистой правдой. Тут не было ничего, что превратило бы ее досаду в гнев. Так она сказала себе и резко вздохнула.
– Бывал на Землетумане? – осведомилась она, заставляя свой голос звучать спокойно и вежливо.
– Никогда, – ответил он тем же тоном. – Я редко бывал в Центре.
– Вполне понятно. Тогда ты, возможно, не знаком с Башнями?
Джела повел широкими плечами, склоняя голову набок.
– Они попадались мне в отчетах, технических книгах и тому подобном. Каждая Башня представляет одну науку и включает разделы этой науки, содержащие спорные идеи.
Недурно, признала Кантра. До опасного упрощенно, но недурно.
– А вот эти спорные идеи, – сообщила она, – очень часто становятся поводами для кровавых дуэлей ученых – и кое-каких вещей похуже. Стоит создать достаточно бесспорную теорию (ценность которой либо никто не оспаривал, либо критики проиграли спор) – и ученого переводят в Высокую башню, где он неприкосновенен как мастер.