Дракон поневоле
Шрифт:
– Так мы к ней и пришли, – пожала я плечами.
– Психи, - припечатал парень нас и дал деру.
Спорить с утверждением я не стала, хотя очень заманчиво было в спину ему прокричать о том, что мы не такие. И лопатой на прощанье помахать.
– И кто это ко мне пожаловал?
– сыто мурлыкнул грудной низкий голос.
Мой взгляд тут же вернулся к крыльцу, что бы утонуть в таком знакомо бирюзовoм цвете. Только я ехидно отметила про себя, что у Тимона золотые вкрапления делают глаза гораздо красивее.
– Дева? С лопатой? И та-а-а-акой симпатичный юноша. Не хочешь скоротать
– Прямо жажду, - скривился Тимон, - мама.
Я опасливо покосилась на него. Такие заявления делать ещё очень рано. Да, глаза совпали… частично, но все остальное… Перед нами была красивая молодая женщина невысокого роста с такими изгибами, что кадык Тимона нет-нет да и дергался. Черные гладкие волосы играли отблесками на cолнце. Чуть вздернутый аккуратный носик и пухлые губки придавали облику некую капризность.
– Ты уверен?
– шепотoм спросила я.
– ? то, - веселый обычно жених был мрачен и серьезен.
– Я чувствую.
– О, - одна соболиная бровь удивленно приподнялась. – Бартоломей. Зашел проведать матушку? А что ж с пустыми руками?
– А кто сказал, что с пустыми?
– голос балагура звучал непривычно холодно. Я даже вздрогнула. Сейчас как никогда он был похож на отца пусть и не внешне, но аурой власти.
– У нас с собой лопата есть.
ГЛАВА 14. Тимон. Мамаша
Я оказался каким-то Бартоломей. Не, Бенедиктом, как яйца. Позор, честное словo.
– Так вот, Бартоломей, - женщина,которая по недоразумению произвела меня на этот белый свет, с довольным видом прихлебывала душистый чай из блюдца, - твой папашкa с отрядом у нас в деревне столовался почти месяц. Я мозгами пораскинула: чего Повелителю зря пропадать? Ну и опоила его.
– Она насмешливо взглянула на Бранку: – И чего ты,девочка, так гневно фырчишь? Кабы все бабы ждали,когда мужики на чего посерьезнее сеновала решатся – народ давно бы вымер. Мои зелья хороши. Хочешь тебе дам? Есть для кратковременного привлечения внимания,когда мужик ни о чем кроме твоего тела думать не может. Есть на любовь до гроба, но мне оно не нравится. ?роб этот всегда наступает неожиданно и от всякой ерунды типа ревности. Есть просто на привязанность. Хотя тебе я бы посоветовала начинать с внешности, – Ингрид провела тыльной стороной ладони вдоль своего лица. – Лучше любых зелий работает.
– Хватит, - грубо рубанул я. По мне так боевой цыпленок с растрепанной косой, загоревшим лицом и иногда мужскими замашками в разы красивее этой… ну пусть будет женщины.
– Ты нам о другом рассказывала.
Невестушка протянула руки к чашке, что бы в очередной раз получить по ним. Сумасшедшая. Ей же только что про замечательные зелья поведали!
Ведьма выразительно поиграла бровями, но продолжила историю:
– Обрюхатил он меня и забрал с собой. Только по дороге выяснилось, что женой мне не быть. Не по статусу ему такая спутница. Но ребеночка признать готов и даже рад забрать на воспитание. ? еще лучше меня убить, что бы вопросов потом не возникало. Что ты,деточка,так испуганно ойкаешь? Повелителем быть непросто,тяжелые решения принимать приходится.
Тут уже скривился я. Золото возьму и помру, решил про себя. Зачем мне чужой геморрой? Нашли тоже дурака – королевством править!
– И вот, подслушав это, я сбежала, - продолжала Ингрид.
– Ты, Бартоломей, родился в срок, здоровым, крепеньким… И драконом. Это и стало проблемой. Видимо, пробудившаяся кровь стала притягивать к нам неприятности. Отбив за неделю с десяток нападений, я решила тебя оставить. Семью выбрала хорошую. А чтобы скрыть твою драконью сущность, нашелся один занятный ритуальчик.
– Вы его прокляли! – подпрыгнула на месте моя неугомонная лапонька. – Это было…
– Это было правильно, - суxо перебила ведьма.
– Зато его стало невозможно убить. Я подарила сыну жизнь!
– Но, - снова не удержалась Бранка.
Праматерь, как это наивное создание нашло меня и осталось при своих руках и ногах? Кстати о ручках, снова пришлось хлопнуть по ним. Ну никакого инстинкта самосохранения.
– Да?
– я высокомерно взглянул на Ингрид.
– Странная благодетельница какая-то. Бросила, прокляла. За бессмертие, конечно, спасибо.
– Я бы не сказала, что тeбя убить прямо невозможно. Метка же у тебя на попе все еще стоит? Вот через нее ты и сыщешь свой конец. Так что береги филей, сынок.
От таких новостей у меня вытянулось… все. Вот же почувствовал я неладное, ещё когда козлина ведовкин меня в задницу боднул! Ох недаром у меня тогда вот там этак ёкнуло! Сковородочку, что ли, приобрести и подкладывать теперь в штаны?
Хотя как я с ней ходить-то буду? А до ветру как? Хотя, насколько я понял, метка на одной стороне стоит, значит,достаточно на ту половинку сковoроду и повесить! Так легче передвигаться будет. Потом до меня дошло, что я ту метку не видел. Что значит – она на заднице? А я-то думал, что мне там бабоньки пальчиками обводили, когда я в полусне был? И на что она,интересно, похожа? Бранка-то, Бранка-то хороша, не лазила, говорит, мне в штаны,только ведовка лазила!
Я вывернулся, пытаясь посмотреть,что у меня там, но штаны мешали.
– А ты никак не знал?
– фыркнула эта недомамаша, слепившая из меня недодракона.
– У меня там глаз нет, – буркнул рассерженно я.
И тут Бианка так выразительно фыркнула. Смешно ей. Или у меня там глаз? От этой мысли мне совсем поплохело. Это что ж получается? Я сверкаю зрительным органом и сам про то не знаю?
– Надеюсь, он не моргает? – решил уточнить у невесты.
– Кто?
– как всегда не поняла она моих умозаключений.
– Глаз мой, - решил просветить её.
– При мне не моргал, - отрезала она, сдерживая смех, а ведьма хмыкнула.
Смешно им! А мне каково?
– Эк, забавно как получилось, – медленно растягивая слова, произнесла Ингрид, - у тебя от метки этой мозгов совсем не осталось. А я не думала, что от про?лятия еще и мозг усыхает. Знай: каждый раз, как ты воскресаешь,ты теряешь часть разума. Логично, платить-то за всё надо.
– Это что получается?
– я быстро повернулся к ней, горя праведным гневом.
– Ты с отцом утехам предавалась, а меня с глазом на заду оставила? Да еще и дураком сделала?