Дракон Потапов и украденное сокровище
Шрифт:
– Да ладно, – повеселел Потапов, не любивший обижаться. – Жемчужина и правда здоровенная. Дорого стоит, конечно.
– Она бесценна, потому что волшебная! – взволнованно пояснил Цзян Фу-Тсан-Лун. – Она символ и сущность земных и подводных богатств. А моя специальность, как и всех фу-тсан-лунов – охрана и приумножение земных и морских сокровищ, у меня и в сертификате так написано: фу-тсан-лун второго ранга, специализация – волшебные сокровища.
– А я думал, это имя. – сказал Потапов.
– Это скорее название клана и название специальности, а личное моё имя – Цзян, – объяснил Цзян Фу-Тсан-Лун. – Так и зовите.
– А я Потапов, – представился Потапов.
– Кто же не знает знаменитого
– Какой отличный метод строительства, – одобрил Потапов.
– Но, как вы понимаете, умножать можно не только полезные вещи. Если коснуться этой жемчужиной атомной бомбы, то она умножит её так же, как умножает рисовые зёрна. Поэтому понятно, что я не выпускаю её из лап.
– Так что же вы её таскаете с собой? Мало ли что случится в дороге! – возмутился Потапов. – Сдали бы в сейф какой-нибудь! Или дома оставили бы.
– Нельзя. Она входит в парадную форму одежды, – вздохнул Цзян. – Если бы вы знали, как она мне надоела.
– О-о-о! – сказал Потапов. – Мне пришла в голову ужасная мысль. А если коснуться этой жемчужиной меня? Получилось бы сто Потаповых! Дружище, спасибо, что вы мне не дали этот кошмарный предмет.
– Вообще-то драконов и прочих живых существ она не умножает, – заколебался Цзян. – Но вы чужеземец. Кто знает, как китайская магия подействует на неокрепший европейский организм. Рисковать не будем.
– Я стану охранять вас, – сказал Потапов. – Вдвоём нас никто не одолеет. А давайте что-нибудь умножим с помощью вашей жемчужины? Я никогда ничего подобного не видел. Ну, хотя бы вот этот платочек с кленовыми листиками.
– Даже предлагать такое бестактно, – строго отказал Цзян. – Это же Великая Жемчужина фу-тсан-лунов, а не банальная волшебная палочка. Извините, я вынужден вас разочаровать.
– Ну нельзя так нельзя, – согласился покладистый Потапов. – Кто их знает, эти волшебные вещи. Ещё выдохнутся от излишнего применения.
Глава 7. Тайна каменного водопада
Третьим в их компанию очень быстро вписался юный парижский дракон Франсуа. Он докладов не делал, особыми подвигами не прославился, и почему его прислали на конгресс – непонятно. Франсуа внешне был типичным европейским драконом, как и Потапов, только одноголовым и с крылышками.
– Я думал, что в таком цивилизованном современном городе, как Париж, нет места для драконов, – удивился Потапов.
– А! Что такое цивилизация – только пудра на вечном лице Парижа, – отмахнулся Франсуа. – Старики рассказывают, что за две тысячи лет ничего не изменилось. Все женщины в Париже – принцессы, все мужчины – рыцари, так что дракону всегда есть чем заняться. А если ты скромен и не желаешь быть героем ежедневных выпусков «Паризьен» и «Франс-Суар», то можно легко спрятаться. Я обычно живу на Монмартре, в музее Сальвадора Дали. Знаете такого? Ну и зажигал мужик, ну и отрывался! Такого понарисовал! Такого наваял! Я тихо дремлю в уголке зала, и все посетители считают меня произведением великого художника. Причём самым реалистичным из всех экспонатов. Остальные гораздо круче. А если мне скучно, я лечу в «Гранд Опера», я обожаю этот театр. Там в залах такие завиточки на стенах и потолке – десять драконов можно спрятать. Или вот ещё «Галери Лафайет» – хорошее место, со смотровой площадки виден весь Париж. Или можно затеряться среди горгон Собора Парижской Богоматери. Они меня уважают. Одна горгона в меня влюбилась по уши. Она блондинка – в основном, из-за голубиного помёта. Да, Париж – это город для драконов. Впрочем, Киото мне тоже нравится. Только спальни у них какие-то странные, ты не находишь, мон ами Потапп?
Да, Потапов тоже удивлялся японским спальням. Его, Франсуа, Цзяна и ещё нескольких делегатов поселили в прославленном буддистском храме Небесного Дракона, в Тенрюдзи. Храм так назывался, потому что младший брат настоятеля увидел во сне золотого дракона, летящего над храмом к югу, к реке. И узнал в нём покойного императора Годайго. Поэтому в павильонах стены были расписаны драконами. А ещё тиграми и Дарумами – только у здешнего Дарумы были оба глаза. Картины Потапову очень нравились, особенно дракон. А кроватей не было и вообще мебели никакой. Потапов сперва думал, что мебель хозяева вынесли, чтобы тяжёлые драконы её не поломали. Оказалось, ничего подобного. Даже люди в Японии спят на футонах – на соломенных циновках, прикрытых матрасиками. И стульев тоже нет, сидят на коленках в жутко неустойчивой позе – ноги затекают, и Потапов теперь не удивлялся, что у бедного Дарумы после долгих молитв ноги вообще отвалились. Потапов хоть на хвост опирался, а бесхвостым людям каково?
Ещё удивляло, что в доме не было стен. Только крыша и пол, покрытый этими самыми циновками-татами. А вместо стен – подвижные перегородки, деревянные рамки, оклеенные бумагой. Хочешь, сдвинь все перегородки в сторону, и получится большой холл, в котором и проводили заседания. А закончились заседания – выдвинь перегородки обратно, и получится много маленьких комнаток на каждого дракона. Забавно. Но, на взгляд Потапова, кровать и кресла всё-таки лучше. И Франсуа был с ним совершенно согласен.
И вот в первый вечер, когда уже закончились доклады и экскурсии, сидели Потапов, Цзян и Франсуа на веранде и смотрели на пруд перед павильоном. В пруду отражались красные, оранжевые, лиловые деревья и плавали такие же красные, оранжевые, лиловые рыбы, а над ними пёстрыми складками уходили вверх отроги Арасиямы и тоже отражались в воде.
– Красиво, – сказал Потапов. – Но нормальная рыба такого цвета не бывает. И пляж колючий, даже не галька, а гравий с острыми краями.
– Это не пляж, – сказал Цзян. – Это специально белым гравием засыпали, чтобы обозначить пустоту. В этой пустоте живут боги.
– В пустоте? – поразился Потапов. – Всё равно пляж неправильный. И купаться в этом пруду неудобно. Вон сколько камней торчит.
– Это не для купания пруд. И это не просто камни, – объяснил Цзян, перекладывая жемчужину из левой лапы в правую. – Это замечательное произведение садового искусства, шедевр Мусо Сосэки. Вон тот высокий камень на заднем плане изображает бодхисатву… ну, по-вашему, богиню милосердия Каннон.
– Не похоже на богиню, – проворчал Потапов. – Фигура не та. Впрочем, кто его знает, какие у них тут в Японии богини.